Первый Зимний царский дворец был построен для Петра 1 на углу Зимней канавки и современной улицы Халтурина. Это было скромное мазанковое здание, раскрашенное под кирпич. Второй дворец, более просторный и парадный, также находился у Зимней канавки и выходил главным фасадом на Неву. Здесь в январе 1725 года умер Петр 1.
Императрица Анна Иоанновна, а затем Елизавета Петровна поселились на берегу Невы, в палатах адмирала Апраксина, центральный фасад которых был обращен в сторону Адмиралтейства. Архитектору Растрелли приходилось бесконечно перестраивать дворец и для его расширения пристраивать к нему дополнительные сооружения. Наконец императрица решила, что дальше ремонтировать Зимний дворец нет смысла. Пора было возводить новый.
И в 1753 году Елизавета повелела своему любимому архитектору приступить к постройке того здания, которое стало последней работой великого зодчего.
Предварительно Растрелли выстроил на углу Мойки и Невской першпективы временный деревянный зимний дом. Туда со всем двором перебралась императрица. А на Дворцовой площади закипела работа...
Блестящий дворец, как и все царские владения, должен был служить прославлению самодержавия. Поэтому на украшение его тратились громадные средства, выписывались ценнейшие материалы, приглашались знаменитые иностранные художники.
Тысячами сгоняли на берега Невы талантливых русских мастеров разных профессий. На лугу перед дворцом выросло множество шалашей и землянок. От зари до поздней ночи работали люди, получавшие за свой труд такую ничтожную плату, что многие из них ходили просить милостыню, чтобы не умереть с голоду...
Роскошное сооружение, которое вознеслось через восемь лет к петербургскому небу, повергло в изумление и знать, и простых горожан, и иностранных мастеров.
«Зимний дворец строится для единой славы всероссийской»,- говорил Растрелли.
Центр дворцового фасада, обращенного к площади, прорезали три арки, ведущие в парадный двор. Резные деревянные ворота, закрывавшие арки, широко распахивались, пропуская петербургскую знать в дни торжественных дворцовых приемов. Медленно въезжали на парадный двор и останавливались у подъезда золоченые кареты.
Вдоль фасада со стороны Невы поодиночке и попарно стояли стройные белые колонны. В ясные дни лучи солнца создавали причудливую игру света и тени на выступах и впадинах разнообразных скульптурных украшений над окнами. А на крыше, как бы смягчая однообразие ее горизонтальной линии, более ста скульптур придавали великолепному зданию еще большую парадность.
Растрелли мастерски умел сочетать архитектуру со скульптурой. Никто в России до него не делал этого так блестяще. Необычайно хорошо было здание днем, когда на фоне его стен выделялась белизна колонн и темно-серый тон пышных капителей. А вечером, освещенное тысячами огней, оно казалось сказочным дворцом.
Императрица Елизавета не воспользовалась ни одним из творений своего любимца. Монастырь так и не был закончен. Что же касается дворца, то она посетила его в середине 1761 года, похвалила Растрелли и приказала поскорее отделать свои покои. Однако в декабре этого же года Елизавета умерла. Во дворец въехал Петр 3...
А через несколько месяцев утомленный и постаревший архитектор подал в отставку. Год он провел с семьей в Италии, потом вернулся ненадолго и в 1764 году, получив от Екатерины 2 «по смерть его ежегодной пенсии по тысяче рублев», уехал из Петербурга навсегда. Опустел дом на Невской першпективе против Гостиного двора, из которого приезжал к царице Елизавете «обер-архитектор, генерал-маэор и кавалер граф де Растрелли».
