У ворот небольшого дома на Невской першпективе стояла карета. Лошади нетерпеливо били копытами по булыжной мостовой. Кучер лениво покрикивал на них.
- Дяденька, а дяденька! - спросил стоявший у ворот оборванный мужичок. - Чьи это будут кони-то?
- Обер-архитектора, графа Растреллия, - важно ответил кучер. - А ну ступай отсюда, вон он сам идет!
Из дверей вышел полный, пышно одетый человек. Выбежавшие лакеи откинули подножку и помогли ему усесться. Карета покатилась направо - туда, где блестел, замыкая першпективу, золоченый шпиль Адмиралтейства.
Растрелли рассеянно смотрел на знакомую картину. Липы, высаженные по обеим сторонам улицы, были совсем молодыми, когда он впервые приехал сюда с отцом - знаменитым скульптором - в 1716 году. 32 года тому назад. Он помнил, как возводил Земцов промелькнувшую слева деревянную церковь. А прекрасный дворец Строгановых на берегу Мойки строил он сам. Много дворцов для петербургских вельмож уже успел создать знаменитый архитектор Варфоломей Растрелли.
Копыта звонко застучали по доскам Полицейского моста. Обогнув земляной вал, окружавший Адмиралтейство, карета выехала на дворцовый луг. Под окнами русской императрицы Елизаветы паслись коровы дворцового ведомства.
«Никуда не годится, - в сотый раз подумал Растрелли, окинув взглядом не раз перестроенный им дворец. - пора, пора привести его в порядок!»
Царица Елизавета была уже немолода. Приходили в голову мысли об отдыхе под старость. Для такого отдыха порешила она возвести на месте Смоляного двора, где хранили деготь и смолу для нужд Адмиралтейства, красивый монастырь. По этой причине и был вызван во дворец обер-архитектор.
Растрелли задумал заказанный Смольный монастырь в виде сказочного дворца. Именно такое здание подобало и этой царице и всей эпохе. Ведь во дворце Елизаветы не было уже и следа петровской сдержанности и простоты. Все было пышно, празднично и роскошно. Укреплялась абсолютная монархия, богатела дворянская верхушка. Все сильнее становилась тяга к роскоши и великолепию.
В том же 1748 году начались работы.
Через девять лет над Невой вознеслось легкое, нарядное здание. Нельзя было не любоваться четкими, словно вылепленными, формами собора и сгруппированными в пучки колоннами с нарядными коринфскими капителями. Пышные лепные наличники почти сходились друг с другом, так часто были расположены окна.
Над бело-голубым с позолотой зданием сияли пять золоченых куполов.
Приехавший в Россию пятнадцатилетним мальчиком, Варфоломей Растрелли хорошо изучил и полюбил старинную русскую архитектуру. Из нее он и взял «пятиглавие» и многоцветность своего собора.
В давние времена монастыри на Руси нередко служили крепостями и были поэтому обнесены крепкими каменными стенами с башнями. И эта старая форма монастыря-крепости тоже возродилась в нарядной постройке Растрелли, но совсем по-новому. Кажется, словно три креста вставлены один в другой. Первый крест - ограда с башенками по углам. Внутри нее - крестообразно расположенные кельи. А в центре монастыря собор в третий раз повторил ту же форму очертаниями своих стен.
задумал заказанный Смольный монастырь в виде сказочного дворца. Именно такое здание подобало и этой царице и всей эпохе. Ведь во дворце Елизаветы не было уже и следа петровской сдержанности и простоты. Все было пышно, празднично и роскошно. Укреплялась абсолютная монархия, богатела дворянская верхушка. Все сильнее становилась тяга к роскоши и великолепию. 