Высоко, под самую крышу старого парижского дома, поднимался гость. Хозяин мансарды уже ждал его. У обитателя парижского чердака, великого философа Дени Дидро, было много друзей. А иногда почтальон приносил ему письма от императрицы Екатерины 2 - императрица и философ поддерживали переписку...
В 1765 году русский посланник попросил Дидро порекомендовать хорошего скульптора для Петербурга: Екатерина решила воздвигнуть памятник Петру Великому.
В выборе Дидро не колебался. Он решил послать того, кого называл «человеком, наделенным гениальностью и всеми теми качествами, которые совместимы и несовместимы с гениальностью».
Именно этот человек - известный французский скульптор Фальконе - и поднимался сейчас по ветхим ступеням крутой деревянной лестницы.
Этот сын столяра в восемнадцать лет с трудом подписывал свое имя. Но так велики были его одаренность и настойчивость, что к двадцати девяти годам он стал уже членом Академии художеств и его слава перешагнула границы Франции.
Фальконе гордился своим происхождением, Когда к нему обратились со словами «ваше высокородие», он рассмеялся и ответил:
- Это обращение мне подходит - ведь я родился на чердаке! Шел 1766 год, когда пятидесятилетний скульптор выехал в Петербург вместе со своей молоденькой ученицей, восемнадцатилетней Марией Колло.
НА МАЛОЙ МОРСКОЙ. По замыслу Фальконе Петр был представлен верхом на вздыбленном коне, который поднялся на полном скаку по крутой скале и остановился на вершине у края обрыва. Екатерине модель понравилась, и скульптор приступил к работе.
Во дворе мастерской, которая находилась на Малой Морской улице, насыпали большую кучу песку. На этот искусственный холм попеременно взлетали два лучших наездника, круто останавливая на вершине горячих коней из дворцовой конюшни, по кличке «Бриллиант» и «Капризник». А Фальконе в это время зарисовывал положение ног коня, посадку и поворот головы всадника.
Однако конь, стоящий на двух ногах, мог получиться опасно неустойчивым. И у скульптора возникла мысль - бросить под копыта змею. Символизируя враждебные России силы, она одновременно служила дополнительной опорой.
Русский скульптор Гордеев вылепил змею с таким мастерством, что она органически вошла в общий комплекс монумента. Она кажется совершенно необходимой, хотя на самом деле существует только для того, чтобы конь опирался на нее хвостом и получил таким образом третью точку опоры.
Через несколько лет конь и всадник были почти готовы. Но голова Петра никак не удавалась. Перепробовав несколько вариантов, Фальконе пришел в отчаяние. И тут оказалось, что он правильно поступил, захватив с собой Марию Колло.
Талантливый скульптор-портретист, она за одну ночь сделала великолепный эскиз, дающий совершенно новый образ Петра 1. Волнистые пряди волос увенчаны листьями лавра. Широко открытые глаза обращены в сторону простертой руки. Глубокую мысль и непобедимую волю выражают все черты прекрасного, мужественного лица, о котором скажет позднее великий русский поэт:
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
Законченная к 1770 году гипсовая модель памятника была выставлена для обозрения публики и вызвала восторженные отзывы всех, кто посетил мастерскую скульптора. А когда началась отливка, случилась беда: форма дала течь. Хлынувшая из печи раскаленная бронза вызвала пожар. В ужасе бросились вон из мастерской испуганные люди. Только один не растерялся. Загасив пламя, собрав и влив обратно в форму расплавленный металл, он спас скульптуру, честь и многолетние труды Фальконе. Звали его Хайловым, был он артиллерийским литейщиком, и если бы не мужество этого простого русского рабочего, потомкам никогда не довелось бы увидеть гениальное произведение искусства.
«ДЕРЗНОВЕНИЮ ПОДОБНО». Всадник и конь были спасены. Но скалу предстояло еще искать. В Академии художеств появилось объявление, в котором говорилось, что тот, кто найдет камень «пяти сажен и одного аршина в вышину», получит вознаграждение. Через два месяца явился крестьянин из деревни Лахты, Семен Вишняк. Он рассказал, что в 12 верстах от Петербурга есть такой камень, весом не менее как в 100000 пудов, на который не раз взбирался сам Петр 1, чтобы осматривать окрестности.
Народ прозвал его Гром-камнем, потому что ударом молнии в нем была выбита большая расщелина и в расщелине выросли березы.
Началась долгая и трудная работа.
В лесу прорубили дорогу. Из толстых бревен сколотили платформу, обшили ее медными листами и с нижней стороны устроили желоба. Между желобами и переносными желобчатыми рельсами помешались медные шары. Сотни рабочих с помощью воротов и рычагов двигали охваченную канатами глыбу. Шары и рельсы по мере движения переносились вперед. А на верху камня два барабанщика подавали звонкой дробью сигналы начала и конца работ. Здесь же, на ходу, каменщики обтесывали глыбу, а в построенной на камне кузнице лихорадочно работали кузнецы, затачивая поминутно тупившиеся инструменты.
Двигались, конечно, очень медленно. Иногда за целый день удавалось пройти не больше двадцати пяти метров. Поэтому до Финского залива Гром-камень ехал целых пять месяцев.
Посмотреть на «гору, катящуюся на яйцах», приезжало множество любопытных из Петербурга. Посетила работы и Екатерина 2, по случаю чего выбили медаль с изображением камня и с надписью: «Дерзновению подобно».
На специально построенной барже камень привезли в город и при громадном стечении народа выгрузили на берег у Сенатской площади, а поэт того времени, Рубан, написал стихи:
Нерукотворная здесь Росская гора
Пришла во град Петров чрез Невские пучины
И стала под стопы Великого Петра.
18 августа 1782 года упала полотняная ограда, на которой были изображены горы и скалы. Воздух огласился криками многотысячной толпы, громом труб полковых оркестров и выстрелами из пушек.
Недаром двенадцать лет трудился Фальконе.
Вздыбленный бронзовый конь, стремительно поднявшийся на крутизну скалы, резко остановился над обрывом на растоптанной его копытами змее. А в посадке, повороте головы и простертой руке всадника чувствуется величественный покой и уверенная сила властителя. С любой точки, с любого расстояния «гигант на скачущем коне» производит потрясающее впечатление. Даже в туманные, дождливые дни, когда трудно заглянуть в бронзовое лицо Петра, когда стираются в серой дымке детали, очертания поднятого на дыбы коня и всадника с властно протянутой рукой внушают невольный трепет. Недаром этой скульптуре, одному из величайших произведений мирового искусства, посвящены взволнованные и вдохновенные строчки Пушкина:
И прямо в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ужасен он в открытой мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
которая находилась на Малой Морской улице, насыпали большую кучу песку. На этот искусственный холм попеременно взлетали два лучших наездника, круто останавливая на вершине горячих коней из дворцовой конюшни, по кличке «Бриллиант» и «Капризник». А Фальконе в это время зарисовывал положение ног коня, посадку и поворот головы всадника. 