В сказочном лесу Гирканского заповедника, в том Московском лесу, о котором я вам рассказывал, я заметил печать на стволе дерева.
- Ачиф, кто и зачем опечатал дерево? - поинтересовался я у директора.
В ответ раздался вздох. Ачиф поднял руку:
- Видите эту сухую ветку на верхушке?
Я отошел на несколько шагов, чтобы лучше разглядеть.
- Вижу, ну и что?
- Это дерево скоро умрет!
- Это? - Я еще раз взглянул на гигантский ствол карагача.
Из-за одной сухой ветки? Никак не верится. В наших сибирских лесах сколько угодно кедров с сухими вершинами. Не один десяток лет стоят. А тут такая махина, толщиною в метр.
Но не таков директор Ачиф, чтобы зря пророчить гибель дереву.
- Не верите? Смотрите сюда. Видите пень? Это был такой же карагач-великан. Потом на вершине засохла одна ветка. Вскоре великан погиб. Голландская болезнь. Слыхали?
Слыхал. Даже учил в институте. Но не обратил большого внимания. Мало ли болезней? Вспоминаю теперь. 1919 год. В Голландии вдруг начинается повальная гибель ильмов, к которым относится и карагач. Грибок графиум поселяется в сосудах дерева и закупоривает их. Насекомые-короеды разносят заразу дальше и дальше. Из Голландии болезнь перебрасывается в соседние страны Европы, добирается до наших границ. Ильмы гибнут всюду. Наука пока бессильна что-либо сделать, чтобы сохранить жизнь больному дереву.
Возвращались мы из Московского леса по широкой солнечной улице чайного совхоза «Аврора». Могучие колонны каштанолистных дубов теснятся по сторонам улицы, а между ними чернеют сиротливые скелеты столь же могучих, но засохших карагачей, которые еще год назад зеленели и украшали ленкоранскую землю. Безжалостный грибок добрался и сюда.
Когда я уезжал из Ленкорани, стояла темная южная ночь. Высоко в небе вращался морской маяк. Его призрачный луч пробегал по вершинам деревьев. На мгновение он выхватил из ночной тьмы сухой скелет гигантского карагача, стоящего на городской площади. Мне почудилось, что старый карагач прощается со мной и молит о спасении. А что я мог ответить ему? С насекомыми трудно бороться, с грибками - вдесятеро труднее.
Из множества ильмов есть один, который пока не повреждался грибком. Это вяз перисто-ветвистый. Его легко узнать по ветвям, которые расположены параллельно друг другу. Перисто-ветвистый вяз быстро растет, его можно посадить на засоленной почве, в сухой пустыне и на городском пустыре. Везде он приживается неплохо и радует глаз ажурной зеленью.
Этим вязом обрамлен пустынный Волгоград. Из этого вяза делают на юге полезащитные полосы и зеленые зонты для защиты скота от зноя и холода. И вот недавно в журнале «Лесное хозяйство» я прочел, что голландская болезнь замечена и на этом вязе. Пока это первый сигнал. Может быть, лесники ошиблись? Может быть, вяз засох по другой причине?
Во всяком случае, нужно бить тревогу! Вот вам, ребята, и следующая задача: следите за ильмами. Научитесь узнавать эти ценные деревья по внешнему виду, по листьям. Особенно тщательно наблюдайте за вязом перисто-ветвистым. Если грибок графиум начнет уничтожать и его, это будет настоящей катастрофой в лесном деле. Что тогда мы посадим в полупустыне? Что посадим на засоленной почве? Следите за вязами, за ильмами и, если заметите усыхание этих деревьев, немедленно давайте знать в местное отделение охраны природы.
лесу Гирканского заповедника, в том Московском лесу, о котором я вам рассказывал, я заметил печать на стволе дерева. 