Я решил найти Фисташковый хребет. В одной из книг я прочитал, что такой хребет есть в Таджикистане. Наверное, он сплошь зарос фисташкой, этот хребет, подумал я. Найду Фисташковый хребет, наберу там фисташек и покажу своим студентам и школьникам, которые приходят к нам изучать биологию. А то ведь никто не знает настоящей фисташки, и вместо фисташек показывают мне бобы арахиса. Я, конечно, сразу же объясняю, что это ошибка и что настоящая фисташка - дерево, а не травка, как арахис. И что плоды у нее имеют зеленую мякоть и кожуру можно разбить только молотком.
Но одно дело услышать, другое дело самим плоды потрогать и зеленое зернышко съесть.
Приезжаю я в Душанбе и начинаю разузнавать, как мне проехать к Фисташковому хребту. Но неожиданно получаю приглашение присоединиться к экскурсии, которая едет в горы знакомиться с ореховыми лесами. «Ладно, - думаю, - Фисташковый хребет немного подождет, не упускать же случай посмотреть старые орешники Хаджи-Оби-Гарма. Я столько о них слышал». Сел я в экскурсионный автобус и поехал в горы Хаджи-Оби-Гарма.
Что за орешники растут в Хаджи-Оби-Гарма! Деревья могучие, каких я никогда не видел. То ли почва тут побогаче, то ли влаги достаточно, только лет этим деревьям не сто, как я привык считать, а гораздо больше. На вид крупным деревьям лет по триста!
Когда я попал в ореховый лес, мне показалось, что я не в двадцатом веке, а по крайней мере в десятом, когда на земле русской росли могучие, в несколько обхватов, деревья.
Под громадными кронами орехов можно не бояться кошмарного таджикского солнца, а в прошлогодней листве можно найти десяток добрых орехов.
Что вы сделали бы, если б увидали такие деревья? Ну, конечно, сфотографировали бы. Так поступил и я. Навел свой «Зоркий», а затем побежал к дереву, чтобы сфотографироваться вместе с ним. Подбегаю и вижу, что на нем белой краской аккуратно выведен номер «1508».
Я сначала не придал этому значения, мало ли зачем номер может быть? Но на другом дереве тоже стоял номер и на третьем тоже.
Встретил лесничего. Спрашиваю:
- Зачем номера на орехах?
- Как, - говорит, - зачем? Надо же знать, сколько в лесу деревьев.
- Мы в Сибири, - говорю я, - тоже хотим знать, сколько у нас лесов, но мы считаем не деревья, а весь лес гектарами, как пшеницу или картошку.
- Вам в Сибири хорошо, - отвечает он, - а у нас в горах уже давным-давно леса повырублены. Вот и приходится считать деревья штуками. Слышал, может быть, про Фисташковый хребет?
- Не только слышал, - обрадовался я, - но как раз туда направляюсь.
- Могу поинтересоваться, для какой цели? - спрашивает лесничий.
- Как для какой? Фисташковые леса смотреть, конечно. Я же ботаник.
- Ты немного опоздал, дорогой, - смеется лесничий, - лет на сто опоздал. Ничего не найдешь.
- Что, хребта уже нет?
- Почему нет? Хребет есть. Но фисташки на нем нет.
- Почему же тогда он фисташковым называется?
- Да потому, что когда называли хребет, то фисташки на нем было полно. Только вырубили всю фисташку на дровишки еще в прошлом веке...
- Где же мне тогда найти фисташку? - спрашиваю я, огорченный крушением своих планов.
- Об этом лучше спросите в Ботаническом саду в городе Душанбе. Найдите там профессора Веру Ивановну Запрягаеву. Она у нас каждое дерево фисташки знает.
Вернулся я в Душанбе. Пришел в Ботанический сад. Нашел Веру Ивановну.
- Поезжайте-ка вы в Нурек, - говорит профессор; - туда, где строится наша знаменитая ГЭС на Вахше с самой высокой плотиной. Не доедете немного до Нурека - будет новый мост через Вахш. Перейдете мост - увидите горы. Подниметесь в горы - найдете фисташку.
ореховый лес, мне показалось, что я не в двадцатом веке, а по крайней мере в десятом, когда на земле русской росли могучие, в несколько обхватов, деревья. 