Тут я снова вспомнил о Линдуловской роще под Ленинградом и рассказал о ней Жене. Рассказал о тайне этой рощи и о том, как разгадал эту тайну Владимир Петрович Тимофеев. Женя заинтересовался. 

- Повтори-ка еще раз, в чем эта тайна? 

- В том, что сажать первый ярус из лиственницы и редко, а второй - из ели и густо. 

- А пихта была в тех посадках? - спросил Женя. 

- Пихты не было. 

 Женя махнул рукой: 

- Но у меня же пихта. И зачем мне лиственница с елью, если там нет пихты? У ели и лиственницы вон сколько типов леса. А у пихты заколдованный круг: раз-два и обчелся. Что подойдет для тех пород, для пихты может не подойти. 

 «А может быть, есть такой лес, где лиственница с пихтой?»- подумал я и сказал об этом Жене. 

- У меня нет. А может быть, есть у тебя? 

- Может быть. - ответил я. - Давай-ка поедем ко мне в Тофаларию. Может быть, и отыщем. Не пропадать же твоим пустырям без леса. 

 И мы поехали в Тофаларию. Тофалария находится в Саянах по реке Уде. Уда впадает в Ангару. Чтобы попасть в Тофаларию, надо приехать в Нижнеудинск и сесть на самолет. У меня в Нижнеудинске был знакомый пилот лесной авиации. Я попросил его отвезти нас к месту моей работы и по пути поискать нужный нам лес. 

- А что за лес нужен? - спросил летнаб. 

- Чтобы было в нем несколько ярусов. Чтобы в первом ярусе росла лиственница и редко, а второй ярус чтобы был густой - из пихты. 

- Трудное дело, - сказал летнаб.- Однако, кажется, видел я такой лес. 

 Маленький «ЯК-12» взмыл в небо и пошел на юг. Он летел низко, и мы во все глаза смотрели вниз, но там проплывали совсем иные леса. То чистые кедрачи. То лиственничники. То голые вершины гольцов, покрытые рыжими камнями. 

 Вдруг самолет лег на крыло и стал описывать круг, огибая гору. Нас прижало к сиденьям, а лес стремительно стал приближаться. Еще минута, и мы понеслись над самыми вершинами деревьев. 

- Ой, зацепимся! - в ужасе закричал Женя. 

 Я тоже испугался, но в этот момент летнаб дернул меня за плечо и показал вниз. То, что я увидел, потрясло меня не меньше Линдуловской рощи. Там проносился лес, который мы искали! Да какой! Редкие лиственницы возносились над лесом, их рыхлые кроны выделялись нежной травянистой зеленью. Ниже этажом темнел зеленый бархат кедров. На их канделябровидных вершинах можно было даже считать шишки. И еще ниже, в полной темноте, толпились пихты - большие, средние и совсем маленькие. 

 Я хотел толкнуть Женю, но он уже увидел свой лес и прилип к окну с такой силой, что я боялся, как бы он не выдавил окно. 

 Найти этот лес на земле уже не составляло особого труда. Летнаб снабдил нас картой, и через пару дней мы сидели на валежнике среди трехэтажного леса. Пихты здесь оказалось множество. Каждая пихточка тянулась вверх, и казалось, что все они встали на цыпочки и стараются заглянуть через кедровый забор, но не могут дотянуться. 

 Мы долго смотрели на трехэтажный лес и удивлялись, как точно в нем все подогнано. В верхнем этаже - светолюбивая лиственница. Кедр и пихта ей расти не мешают, потому что лиственница растет выше и быстрее своих соседей. Ниже этажом - кедр. Он теневыносливее лиственницы и прекрасно себя чувствует под ее пологом. А пихта теневыносливее кедра и отлично живет в полумраке. 

- Немедленно еду на Кизир и начинаю делать такой же лес! Даже если насекомые съедят пихту, то под кедром она быстро восстановится. 

- А если съедят кедр? - спросил я. 

- То останется еще лиственница. Она уж не даст умереть лесу. 

 Женя с жаром принялся делать описание леса. Он переписал в нем все травы и кустарники, завернул в пленку образцы почвы, подсчитал число деревьев. Осталось измерить возраст деревьев. И тут радостное настроение его исчезло. 

- В чем дело? - спросил я. - Уже не нравится лес? 

- Лес отличный. Но как я его буду создавать? Смотри: лиственнице триста лет, кедру около двухсот, а пихте от пятидесяти до ста. Значит, если я посажу сегодня лиственницу, то кедр придется подсаживать лет через сто. А пихту и вообще в двадцать первом веке? 

- А как же Линдуловская роща? - вспомнил я. - Ее же сажали. И выросла нормально... 

 Но Женя напомнил: 

- Ты же сам рассказывал, что сажали только лиственницу. А ель сама населялась много позже. 

 Да, об этом я и не подумал. Как же сажать лес? Если посадить все три породы разом, то может вырасти одноэтажный лес, где всем деревьям будет тесно и они все начнут теснить друг друга. 

- Снова заколдованный круг,- сказал Женя.- Вот так всегда с этой пихтой. Один вопрос решишь - выплывает другой. А не сможет ли нам помочь профессор Тимофеев? Ведь ты говорил, что он мастер по многоэтажным лесам. И директор Опытной дачи. 

 И мы решили ехать к Владимиру Петровичу. 

 Потом еще не раз при решении сложных задач мы обращались за помощью к самому лесу. И мы и другие лесоводы. И находили в лесу ответы на свои вопросы, Но чтобы изучить жизнь леса и отдельных деревьев, надо найти хорошо сохранившийся старый лес. Лучше всего сохранились такие леса в заповедниках. Вот о заповедниках и пойдет речь дальше.