Пока самолет летел, я читал книги о Прибалхашье, которые взял с собою в дорогу. Надо же знать побольше о тех краях, куда летишь. Ни о каких акациях, да еще африканских, в книгах ни строчки. О пустыне Бет-Пак-Дала кое-что нашел. В переводе на русский «Бет-Пак-Дала» значит «Несчастная равнина».
Почему несчастная? Читаю дальше. Почвы в Бет-Пак-Дала глинистые, и лес там не растет. Вспоминаю Каракумы. В Каракумах почвы песчаные, и там растет лес. Вот, наверное, почему назвали Бет-Пак-Дала несчастной равниной: там же нет леса!
Дольше думать мне не пришлось. Самолет начинает снижаться, уже видна лысая земля пустыни. Ни кустика, ни деревца не могу различить на ней. А вот и озеро Балхаш под нами - самое забавное из всех озер. Половина озера соленая, другая половина пресная.
На следующий день выбегаю пораньше на улицу проверить погоду: не собирается ли дождь? Друзья обещали свозить в пустыню, и будет обидно, если польет дождь. Так и есть - все небо затянуто тучами. Какая досада!
Однако мои спутники не смотрят на небо и снаряжают машину.
- Не бойся. Гарантируем отличную погоду.
- А как же тучи?
- Это наглядные пособия, - смеются друзья, - у нас в пустыне дождик бывает только по праздникам.
Садимся в машину и мчимся за город. Нас встречает пейзаж, совсем не похожий на тот, что я видел в Каракумах. Здесь местность ровная, как блин, лишь кое-где на горизонте поднимаются холмики знаменитого казахского мелкосопочника. Чуть миновали город, как дорога разветвляется надвое, потом еще раз и еще. Я поражаюсь, как мои гиды смогли запомнить, по какой дороге ехать. А их и запоминать не нужно. Пустыня такая ровная, что можно ехать где угодно. Для машины хорошо - для леса плохо. Лес лучше растет там, где есть горы.
Мимо мелькают зеленые шапки незнакомого кустарника, распластанные и прижатые к почве. Эти кусты напоминают ботву картофеля. Будто в пустыне рассыпали клубни картофеля и они проросли где попало. Нет, где уж картофелю жить в Несчастной равнине. Это крепкий и жилистый кустарник боялыш. Забавное название.
В растении много солей - ведь растет оно на засоленной почве. На вид боялыш невысок, но корни пускает в поисках влаги так далеко, что из почвы его не выдерешь. Мы с моим другом-биологом минут десять долбили землю, пока не выдолбили корень боялыша. Земля твердая, как кирпич, и так просто, без лома и лопаты, тут делать нечего.
- Посмотрите на этот куст и представьте, что он растет совсем без воды, - говорят друзья.
Мне трудно представить, как это совсем без воды. Меня подвозят к мазару, древнему памятнику, слепленному из обычной глины. Если бы шли дожди, то глину давно бы размыло и памятник разрушился бы. Но памятники стоят века, и им ничего не делается. Только посмотрев на этот памятник, я понял, как мало воды в Прибалхашье. Где же тут расти лесу!
Рядом с боялышем я замечаю настоящее чудовище пустыни ежовник. У этого растения только несколько зеленых былинок уцелело над землей. Все остальное под землей - и корень и стебель. Конец стебля похож на кулак. Верхушка этого кулака торчит из земли, словно угрожая палящему солнцу и небу, которое никогда не обещает благодатного дождя. «Буду жить, несмотря ни на что!» - словно говорит ежовник, сжимая кулак. А мы смотрим на такое уродливое растение и радуемся его стойкости.
Едем дальше. И все так же километр за километром тянется бесконечная пустыня Бет-Пак-Дала. Желто-красная земля и зеленые кустики боялыша. И вдруг на горизонте появились очертания африканских акаций. Точно таких, как в книжках. Мираж? В Бет-Пак-Дала миражи нередки. То озеро почудится, то тенистая дубрава. Но нет, это не мираж. Деревца быстро приближаются к нам, и уже видны ажурные кроны их в виде зонтиков. Длинной лентой вытянулись они, пересекая нам дорогу.
И хотя это не африканские акации, сходство поразительное. Так же как в африканской саванне, под деревьями растет могучая и высокая трава. Только не африканская, а наша южная трава - чий.
Машина останавливается. Выходим. Я подбегаю к деревьям и узнаю... турангу. Разнолистный тополь, с которым мельком познакомился еще в Каракумах. Но в Каракумах деревья растут, там песок и в песке есть вода. А здесь? Как выжило здесь дерево, да еще такое требовательное к воде, как тополь?
- Здесь течет подземная река Токрау, - сказали мне мои спутники. - Иначе тополю бы здесь не быть. Корни деревьев дотягиваются до этой реки.
Необыкновенное зрелище представляла туранговая роща среди соленой пустыни. Пустыня точно ожила, стала уютной и даже веселой. Пусть деревца невелики ростом, пусть растут они не так густо, но растут же! И человек, работающий в Балхаше на заводе, может выехать в воскресенье и отдохнуть под тенью африканской акации.
Всем хороша туранга, за исключением одного: это древнее дерево очень плохо размножается. Черенками его развести не удается, семенами тоже трудно. А те всходы, которые появляются в туранговых рощах, съедают лошади. Мы подъехали к роще и целый табун лошадей спугнули.
- Вот если бы сделать забор вокруг туранговой рощи! - сказал редактор местной газеты, болеющий за судьбу этого крошечного лесочка в огромной соленой пустыне. - Ведь всего-то тополей семь тысяч штук в Прибалхашье. Не на гектары, как у вас в Сибири, а на штуки считаем...
Деревья считать поштучно? У нас бы сказали: «На Байкале растет семь тысяч деревьев», - прозвучало бы смешно. На Байкале в горах растут миллионы, миллиарды деревьев, и мы пока не задумываемся, что их может остаться семь тысяч.
Лет пять назад я проводил практику со студентами университета на Байкале около станции Мангутай. Место отличное: чистейшая речка Безымянная, рядом - тополевая роща. Пришли однажды в рощу четверо туристов. Поставили палатку и прожили два дня. Когда они ушли, на месте их бивака мы нашли такой же разгром, какой описал Лермонтов в стихотворении «Три пальмы». Вот бы этих парней - да в пустыню Бет-Пак-Дала! Наверное, после этого они не стали бы рубить так много деревьев, чтобы переночевать две ночи в лесу.
Иногда мне возражают: «На то она и пустыня, что в ней нет деревьев, а в горах лес не переведется». Нет, и в горах можно вырубить весь лес.
Я расскажу вам один случай, который произошел в горах Хаджи-Оби-Гарма в Гиссарском хребте.
летел, я читал книги о Прибалхашье, которые взял с собою в дорогу. Надо же знать побольше о тех краях, куда летишь. Ни о каких акациях, да еще африканских, в книгах ни строчки. О пустыне Бет-Пак-Дала кое-что нашел. В переводе на русский «Бет-Пак-Дала» значит «Несчастная равнина». 