Меню сайта
Категории раздела
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » Статьи » Петроглифы

Рыцари степных кочевий
 Но античные авторы называли сарматами только те племена, что соседствовали со скифами в районе Волго-Донского междуречья. Выяснялось же, что сарматская культура простиралась от Южного Приуралья и терялась где-то в малоисследованных районах Северного Приаралья. Это было в то же время, когда скифы уже наводили ужас на народы Передней Азии и когда античные авторы с удивлением писали о могучих и непобедимых кочевниках. Естественно, что сарматы оставались в тени своих блистательных «отцов». 

 Сарматы были в то время значительно беднее скифов - вернее, скифской аристократии (но ведь именно она, ее могущество и богатство определяли общее представление о скифах), а культура их менее рафинированной. В отличие от скифов у них еще не было своего государства, а социальные различия менее были заметны. Вероятно, главная причина этого заключалась в том, что скифы смогли подчинить себе и эксплуатировать многочисленные земледельческие племена, а сарматам таких возможностей историей представлено не было - к тому же они были раздроблены, по-видимому, часто враждовали друг с другом. И скорее всего, именно эта бесконечная междоусобица заставляла и сарматских женщин брать в руки меч и лук. 

 (И это поразило древних греков настолько, что упоминание о женщинах-воительницах стало почти обязательным каноном для всех античных авторов, которые упоминают о сарматах. 

 Действительно, почти пятая часть всех сарматских погребений с оружием - женские. Причем, именно женские погребения зачастую много богаче мужских и занимают центральную часть кургана. Мало того, археологи находят при женских погребениях сарматов... мужские жертвоприношения.) 

 Итак, три века сарматы жили в тени своих «отцов» и в античные летописи не попадали. Но в 4 веке до н. э. сарматские орды переходят на правый берег Дона и вторгаются в Скифию, громят города Боспорского царства. В конце 3 - начале 2 века до н. э. сарматы, как пишет античный историк Диодор Сицилийский, опустошив значительную часть Скифии и «поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню». И как еще совсем недавно за скифами, так сейчас за сарматами пристально следил весь античный мир. 

 ...На колонне, поставленной римским императором Траяном, варвары изображены в одеждах, словно сшитых из птичьих перьев. Видимо, скульптор так изобразил доспехи катафрактариев - тяжеловооруженных конных сарматских воинов, предков современных рыцарей.

 Рыцари степных кочевий мечом прокладывали путь новой главе истории, словно готовя, как этруски для Рима, сцену для героев заключительного акта истории Древнего мира... 

 Сарматы проникают в Подунавье и в середине 1 века н. э. захватывают территорию между Дунаем и Тиссой, то воюя с Римом, то выступая в союзе с ним. Известно, что в далекой Британии в расквартированной там римской армии служили сарматские воины. Сарматы принимают участие на стороне Митридата Эвпатора в его отчаянной борьбе с Римом, постоянно совершают походы в Закавказье и Малую Азию, вмешиваясь в сложные парфяно-армянско-иберийские конфликты. 

 Из многочисленных сарматских племен наиболее могущественными становятся аланы. 

 Откуда появились аланы, да и вообще, чисто ли это сарматские племена, или они - одно из «колен» скифо-саков, точно пока не установлено. Видимо, считают многие исследователи, выдвижение на сарматскую авансцену алан связано с очередной волной движения кочевых народов.

 Но, как бы там ни было, неоспоримо свидетельство последнего крупного римского историка Амиана Марцеллина о том, что «аланы мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности» и что эти народы, «живя на далеком расстоянии одни от других, как номады, перекочевывают на огромные пространства; однако с течением времени они приняли одно имя и теперь все вообще называются аланами за свои обычаи и дикий образ жизни и одинаковое вооружение». Марцеллину же мы обязаны и наиболее подробным этнографическим описанием алан. 

 «У них нет никаких шалашей,- пишет историк,- нет заботы о хлебопашестве, питаются они мясом и в изобилии молоком, живут в кибитках с изогнутыми крышами из древесной коры и перевозят их по беспредельным степям. Придя на изобильное травой место, они располагают в виде круга свои кибитки и питаются по-звериному; истребив весь корм для скота, они снова везут свои, так сказать, города, расположенные на повозках. На них мужчины соединяются с женщинами, на них рождаются и воспитываются дети, это их постоянные жилища, и, куда бы они ни пришли, то место и считают родным очагом. 

 ...Все, что по возрасту и полу непригодно для войны, держится около кибиток и занимается мирными делами, а молодежь, с раннего детства сроднившись с верховой ездой, считает позором ходить пешком; все они вследствие разнообразных упражнений являются дельными воинами. 

 ...Почти все аланы высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами: они страшны сдержанно-грозным взглядом своих очей... Как мирный образ жизни приятен людям спокойным и тихим, так им доставляют удовольствие опасности и войны. У них считается счастливым тот, кто испускает дух в сражении, а стариков или умерших от случайных болезней они преследуют жестокими насмешками, как выродков и трусов; они ничем так не хвастаются, как убиением какого-нибудь человека». 

 Аланы - последний герой сарматской истории. Именно они становились тем ядром, вокруг которого сарматы начали объединяться в единый народ. 

 Но гуннское нашествие в 4 веке нашей эры прервало этот процесс. Вторгшимися в Северное Причерноморье гуннами одни сарматские племена были уничтожены физически, другие оказались в зависимости от них, третьи отступали, дробились на все более и более мелкие группы. 

 И чем дальше уходили сыновья амазонок со своей прародины, чем больше и больше смешивались с другими племенами, растворяясь в чужих культурах, иных языках и обычаях, тем все меньше и меньше оставляли они на своем пути курганов, где женщин хоронили как воительниц-владык. 

 ...Несколько лет назад Северо-Крымская экспедиция Института археологии АН Украинской ССР приступила к раскопкам огромного - высотой восемь и диаметром в восемьдесят метров - кургана, известного среди местных жителей под названием Ногайчинского. Исследователи открыли в нем женское погребение - одно из самых великолепных по богатству в сарматской археологии... Массивная, весом почти в килограмм, золотая нагрудная брошь, золотая диадема, золотая гривна. Руки и ноги погребенной сарматки были увиты золотыми браслетами. Кисти рук покойной лежали в серебряных чашах. Большинство найденных изделий были украшены драгоценными камнями - изумрудами, гранатами, хризолитами, яшмой, сапфирами. 

 Как считает начальник экспедиции А. А. Щепинский, открытое погребение можно связать с именем одной из сарматских цариц, о которой писали античные авторы. 

 «Конечно, - пишет исследователь, - вряд ли когда-нибудь можно будет точно установить, чьи именно останки скрывал Ногайчинский курган. Но обращает на себя внимание одно любопытное и интригующее совпадение с письменными источниками. 

 ...У царя сарматов Мидосака была жена по имени Амага - женщина умная и воинственная. Мидосак все свое время отдавал разгулам и пьянству, и Амага сама чинила суд и расправу, расставляла гарнизоны и отражала набеги врагов. 

 Блестящая слава о ней разнеслась по всей Скифии, так что жившие на Таврическом полуострове херсонеситы, обижаемые царем соседних скифов, попросили ее принять их в число союзников. Сначала Амага послала скифскому царю приказание прекратить свои набеги на Херсонес, когда же он не послушался, она выбрала 120 человек, сильных душою и телом, дала каждому по три лошади и, проскакав с ними в одни сутки 1200 стадий (190 - 220 километров), внезапно явилась ко двору царя и перебила всех стражей, стоявших у ворот. Скифы пришли в смятение от неожиданности и вообразили, что нападающих не столько, сколько они видели, а гораздо больше. Амага же, ворвавшись с отрядом во дворец, убила царя и бывших с ним родственников и друзей, страну отдала херсонесцам, а царскую власть вручила сыну убитого, приказав ему править справедливо и, помня печальную кончину отца, не трогать эллинов и варваров. 

 Эти события одни исследователи относят к концу 3 - началу 2 веков до нашей эры, другие ко 2 - 1 векам до нашей эры, третьи уточняют - 165 - 140 годы до нашей эры. В свете раскопок Ногайчинского кургана, точка зрения последних исследователей кажется наиболее убедительной. Именно в это время был насыпан «наш» курган - самый богатый из всех раскрытых на территории Северного Причерноморья юга Украины сарматских курганов. И на той же земле, где правила царица Амага...» 

 Этот курган является как бы олицетворением сарматской культуры, культуры «женоуправляемого» народа... Но проходит время - и это уже становится лишь символом прошедшей истории. 

 Советскими археологами был вскрыт сарматский курган 3 века нашей эры. Он тоже скрывал останки женщины, но ее тело было буквально брошено рядом с телом мужчины. Мало того, женщина была убита. Убита только для того, чтобы ее муж не чувствовал себя одиноко на своем последнем ложе. Удалось даже установить, как это произошло. После того, как с почестями опустили в могилу мужчину, жену, оглушенную ударом сзади, бросили рядом с ее повелителем. Потом кто-то, видимо, заметил, что она еще жива, и нанес ей последний удар мечом... «Таким жестоким актом закончилось сарматское, веками длившееся женовластие»,- писал об этой находке один из крупнейших советских археологов Б. Н. Граков. 

 В 4 - 5 веках нашей эры сарматы окончательно сходят со страниц хроник, как народ, имеющий право на собственное имя. Гуннское нашествие подводило итоговую черту над скифо-сарматской историей Евразийских степей. 

 Родившиеся из легенды потомки амазонок, казалось бы, вновь ушли в легенду. 

 ...Но и с этой новой легендой происходит нечто непонятное: она как бы обрела второе дыхание. И если отбросить повторения, пересказы, неизбежные в жизни каждого сказания, то оказывается, что там, куда доходили сарматские орды, об амазонках говорили вплоть до 1 - 12 веков как о существующей реальности. 

 ...Историограф Карла Великого Павел Дьякон, рассказывая о нашествии лангобардов из Скандинавии, говорит о том, что скандинавам пришлось вступить в бой с амазонками. Историк не особенно верит этой легенде, но «все же,- заключает он,- я от нескольких людей слышал, что и по сегодняшний день в глубинах Германии еще существует народ женщин». 

 ...В Х веке старейший чешский историограф Козьма Пражский сообщает о том, что было время, когда чешские девушки, подобно амазонкам, воевали и охотились наравне с мужчинами и сами выбирали своих предводительниц. 

 ...Где-то в конце 9 века лекарь Ибрахим ибн Якуб сообщает, что на Балтийском море, на западе от русов, есть город женщин, которые владеют землями и рабами. И эти женщины ходят на войну, «отличаясь смелостью и храбростью». О том же говорил несколько спустя известный историк и географ средневековья Адам Бременский: «Говорят, что около Балтийского моря обитают амазонки, каковую землю называют землей женщин...» 

 В Каракалпакии записывают легенду о том, что когда-то существовало некое ханство, столицей которого был город Самир, недоступно стоящий на высокой горе. И в этом ханстве министрами, воинами, судьями были женщины, а «мужчины сидели дома взаперти, убирали жилище и нянчили мальчиков». 

 Можно бесконечно продолжить список историков средневековья, рассказывающих об амазонках, можно бесконечно цитировать их высказывания, где реальные сведения о землях и народах переплетаются с самыми невероятными домыслами и предположениями... 

 Но почему столь многие заслуживающие доверия хронисты средневековья говорят о племенах амазонок не в прошедшем времени, а как о существующем факте? Ведь сарматские племена к тому времени давно смешались с иными народами, и само имя их стало историей? Чем же объяснить это неожиданно возникшее в Европе обновление древнего сюжета? 

 Да, безусловно, Павел Дьякон, Козьма Пражский и другие образованнейшие люди своего времени знали труды античных историков, и в конце концов их свидетельства могли быть отзвуками древнегреческой легенды. Но как эта легенда попала в Каракалпакию, где ее рассказала неграмотная старуха? 

 А может быть, действительно, были на самом деле эти племена, где власть, суд, расправу вершили женщины, может быть, не так уж невероятно предположение многих ученых, считавших, что средневековые легенды об амазонках - это отзвук каких-то конкретных событий, случившихся уже на пороге новой истории? И случайно ли большинство новых сказаний об амазонках Европы рождено там, где когда-то проходили племена сарматов, племена сыновей амазонок с реки Фермодонт? 

 ...Одним из величайших памятников средневековой культуры является так называемый Нартовский эпос - древнее осетинское сказание о подвигах героев Сослана и Батрадза. Исследования ученых убедительно доказали, что многие сюжеты этого эпоса до деталей совпадают с теми описаниями, что оставил нам Геродот о скифо-сарматских племенах. Совпадений так много, что объяснить их чем-либо другим, нежели прямой историко-этнической связью осетин с миром Северного Причерноморья, который описывал «отец истории», пока просто невозможно. 

 «Естественная среда, в которой развиваются события нартовской эпопеи,- пишет доктор филологических наук, один из крупнейших советских иранистов В. И. Абаев,- не имеет, как правило, ничего общего с горами и теснинами современной Осетии. Степные и морские просторы - вот обычная арена подвигов и приключений нартовских героев. Степной ветер веет в сказаниях, в них слышится дыхание необозримых равнин древней Скифии, топот и ржание бесчисленных табунов, проносятся стада оленей, преследуемых охотниками». 

 Показательна и такая деталь, подмеченная исследователем. И у скифов, и у нартов излюбленное животное - олень. «В нартовских сказаниях, - пишет В. И Абаев - олень очень часто именуется «восемнадцатирогим». И вот что любопытно: знаменитые скифские золотые олени, выполненные в зверином стиле, имеют именно восемнадцать отростков на рогах!» 

 Видят ученые очень много совпадений - вплоть до деталей - между мотивами Нартовского эпоса и сказаниями о приключениях... рыцарей «Круглого стола» короля Артура. (Как тут не вспомнить тех сарматов, что были в римском войске, захватившем Британские острова и, может быть, существует какая-то историческая взаимосвязь между этими литературными памятниками?) 

 И еще одно, и тоже вряд ли случайное, совпадение, подмеченное В. И. Абаевым. Одним из центральных образов Нартовского эпоса является женщина по имени Сатана. Это - мать народа, волшебница, наставляющая во всех делах Батрадза и Сослана. 

 «Можно мыслить нартов без любого из героев,- пишет исследователь,- но нельзя их мыслить без Сатаны. Совершенно очевидно, что такой образ мог возникнуть только в обществе, где женщина занимала исключительно высокое положение». В сарматском. 

 Так, может быть, не только на Кавказе, где «преданья старины глубокой» смогли оформиться в эпос, но и в других землях, где жили, куда приходили остатки рассеивающихся сарматских племен, осталась память о том положении женщин, которое они занимали у пришельцев,- и это не могло не поражать окружающих настолько, что рассказы о женовластии передавались из поколения в поколение. 

 И, может быть, именно этим объясняется второе рождение легенды, которая вновь стала столь же загадочной, как была когда-то - до тех пор, пока археологи не вскрыли первые сарматские курганы. 

 И, может быть, завтра в осевших под тяжестью лет курганах она снова сверкнет, застывшая в наконечнике стрелы, боевом уборе коня и истлевшем до ржавой прозрачности мече средневековой воительницы, как сверкнула когда-то в сарматских курганах в трех днях пути к северу от Меотийского озера? Так ли уже невероятно это? 

 Известно, что в Ч веке нашей эры отдельные группы алан были рассеяны и на Балканах, и в Северной Италии, и в Галлии - на территории современной Франции. До сих пор свыше 30 географических наименований во Франции содержат слово «сармат» или «алан». В 418 году в Испании в битве с вестготами погиб последний аланский король Аддак, «уничтожилось аланское королевство» и аланы окончательно влились в объединение вандалов и вместе с ними в 429 году завоевали Северную Африку. 

 Доказано, что кровь сарматов и аланов течет в жилах многих народов. Довольно большую роль они сыграли в становлении славянских народов. Славянские языческие боги Хорс и Симарги и даже украинский Вий имеют иранское, по-видимому, сарматское происхождение. Да, сейчас только один народ может считать себя прямым потомком сарматского племени - осетины, родоначальниками которых были аланы. Но случайно ли название «Сарматия» применялось в ученых трактатах для обозначения Северного Причерноморья, территории Руси и Восточной Европы вообще тысячу лет спустя после того, как был насыпан последний сарматский курган?..



Категория: Петроглифы | (12.09.2015)
Просмотров: 724 | Рейтинг: 0.0/0


Поиск по сайту
Форма входа

Copyright MyCorp © 2024