Однажды весенним днем 1961 года люди планеты ощутили свое великое единство, общую гордость первым землянином, вырвавшимся в космос. Толпы ликовали на улицах, незнакомые обнимались, лица сияли...
Мне выпало счастье быть среди тех, кто работал над документальным фильмом о подвиге Юрия Гагарина. На киностудии нам завидовали, в монтажных царило приподнятое настроение долгого праздника. Приходил Гагарин, приветливый, улыбающийся, просил, чтобы о нем было поменьше, чтобы не забыли тех, кто задумывал и строил корабль. Фильм «Первый рейс к звездам» обошел экраны мира.
Гагарин провел в космосе всего 1 час 48 минут. Советские космонавты первыми перешагнули полугодовой рубеж жизни на орбитальной станции. Анатолий Березовой и Валентин Лебедев «безвыездно» провели в космосе 211 суток, за это время принимали у себя на «Салюте-7» прилетевших с Земли и улетевших обратно гостей, в том числе женщину и иностранца: космонавта Светлану Савицкую, француза Жан-Лу Кретьена. Можно ли было представить, что это станет возможным всего два с небольшим десятилетия спустя после полета Гагарина?
А затем орбитальная научно-исследовательская станция «Салют-7» приняла новый экипаж. Это были летчик-космонавт Леонид Кизим, космонавты Владимир Соловьев и Олег Атьков, врач по профессии.
Космическая экспедиция провела на станции 237 суток. Во время самого длительного в истории орбитального полета удалось выполнить множество работ, важных для различных отраслей науки, для народного хозяйства, для дальнейшего развития космонавтики.
На станцию дважды прилетали экспедиции посещения. В составе второй группы космонавтов снова была Светлана Савицкая, ставшая на этот раз первой женщиной, покинувшей корабль для работы в открытом космосе.
Протяженность и продолжительность полетов основных экипажей «Салюта-7» были бы достаточными при космическом путешествии к Марсу. Однако, насколько нам известно, корабль для марсианской трассы пока не строится. Почему? Нет цели, которая сделала бы чрезвычайно дорогой полет на Марс действительно необходимым для человечества. Соседняя планета влекла людей прежде всего тем, что на ней предполагалось существование жизни. Однако пока что специальные аппараты, советские «Марсы» и американские «Викинги» не обнаружили там ее признаков.
«Цель космонавтики, как и всякой научно-технической области,- продвижение вперед научного знания и решение различных практических задач, стоящих перед народным хозяйством».
Это слова профессора, доктора технических наук, летчика-космонавта Константина Феоктистова.
Романтика полетов к далеким планетам, вечная жажда человека познавать неведомое, как видно, ничуть не противоречит насущным делам, которых полным-полно на планете Земля. И если говорить о практических народнохозяйственных задачах, то где они столь значительны, сложны, масштабны, как не в Сибири?
Даже с высот, на которые пока поднимаются космические корабли, можно одновременно окинуть взглядом лишь часть ее необъятности. Мы знаем сегодня о Сибири в десятки, даже в сотни раз больше, чем в год, когда на стене ленинского рабочего кабинета появился табель-календарь с картой страны. Но кто скажет, что достаточно изучена вся Сибирь, что уже учтены все ее богатства, особенности, возможности?
Быть может, именно Сибири, сегодняшней и завтрашней, особенно нужен глаз да глаз из космоса. Глаз пристальный, острый, глаз исследователя, наделенного живым творческим воображением, способного заглянуть за рубеж третьего тысячелетия. Я представляю себе при этом лицо человека, прильнувшего к иллюминатору, и лица множества людей, занятых расшифровкой и анализом потока разнородной информации, передаваемой спутниками.
- В космос начнут летать не только космонавты-профессионалы, но и более узкие специалисты,- считает летчик-космонавт Владимир Аксенов.- Вполне возможно, что одним из первых будет геолог, тщательно подготовленный к особенностям космических исследований. В космосе начнут постоянно работать океанологи, метеорологи, экологи, мелиораторы, представители других наук.
Мне уже не увидеть из космоса хотя бы уголка сибирской земли: опоздал, мои годы ушли. А кому-нибудь из вас, молодые читатели, возможно, это и удастся.
Владимир Аксенов первым назвал геолога. Случайно ли?
Геологов интересует не столько внешний облик Земли, сколько то, что скрыто в ее недрах. Сибирская нефть, например, залегает и на больших глубинах. Но, оказывается, из космоса можно видеть сквозь землю, хотя и не в прямом смысле. Глубинные структуры земной коры, нередко связанные с местонахождениями полезных ископаемых, оставляют следы на ее поверхности: характерные возвышенности, складки, разломы. Они хорошо различаются из космоса. По образному выражению, глубинные структуры Земли проступают сквозь чехол наносов, как «очертания памятника, закрытого покрывалом до торжественной церемонии».
Боюсь, однако, как бы прогноз Владимира Аксенова не вызвал у вас представлений, будто в космос сможет полететь каждый опытный геолог, лесовод, океанолог - были бы молодость, здоровье, ну и, конечно, кое-какие предварительные тренировки.
Когда мы слышим, что самочувствие космонавтов хорошее, надо учитывать космические мерки. Герман Титов, второй человек, побывавший в космосе, временами испытывал поташнивание и головокружение. Случалось, что, привыкнув к невесомости, космонавты сразу после полета с трудом стояли на ногах. И никакая тренировка не может превратить человека в автомат, избавив его от волнений, от переживаний, от воспоминаний.
В дневнике Валентина Лебедева, который он вел на «Салюте-7», есть запись: «Не спал совсем. Мысли о доме, о полете, о друзьях, о работе». В другом месте: «Сплю плохо, долго не засыпаю. А Толя вообще не спит». Явное нарушение режима! И еще: «Самое тяжелое в полете - это не сорваться в общении с Землей и в экипаже, потому что на фоне накапливающейся усталости подстерегают серьезные промахи в общении...»
Специалисту, отправляемому в космос, не придется вести корабль. Но он должен пройти очень серьезную подготовку, получить изрядные летно-космические навыки. Ведь невесомость не делает различия между командиром и пассажиром-ученым. Геологу придется освоить космический скафандр, хорошо знать устройство корабля, да, наконец, суметь помочь космонавтам в их многосложной работе, стать полезным, уживчивым членом маленького экипажа. И вот совет летчика-космонавта Николая Рукавишникова, изложенный суховато, деловито, четко:
- Каждый молодой человек, который мечтает о работе в космосе, должен с самого момента выбора этой мечты уделять постоянное внимание своей физической, умственной и духовной подготовке, всемерно набираться знаний и опыта, которые в космосе, впрочем, как и на Земле, никогда не бывают лишними.
Но, может, не обязательно привлекать к космическим полетам специалистов? Не проще ли готовить к научным исследованиям космонавтов?
А их и готовят! Задолго до полета они встречаются с видными учеными, работают в лабораториях - учатся, учатся, учатся. Однако нельзя одно-временно стать глубоко знающим астрономом, океанологом, лесоводом. А под космическим кораблем будет проплывать Земля во всем неистощимом разнообразии ее природных явлений, ее неразгаданных загадок, Земля, где зарождаются тайфуны, гибнут корабли, вспыхивают лесные пожары, неожиданное таяние снегов вздувает реки, расползаются пустыни, подвижка полярных льдов закрывает путь караванам...
Если бы космонавты не овладевали, хотя бы в самых необходимых пределах, одной или несколькими «земными» профессиями, их наблюдения не имели бы той ценности, которую они приобретают сегодня.
- Вижу Землю! Красота-то какая! - воскликнул Гагарин в первые минуты полета.
«Изучаю Землю!» - могут сказать космонавты наших дней. И большинство из них имеет все основания добавить: «Изучаю Сибирь».
Орбиты космических кораблей и спутников пролегают над нефтяными промыслами Западной Сибири, над трассой Байкало-Амурской магистрали, над Байкалом и великими сибирскими реками, над Саянами и Алтаем, над пространствами, которые местами и сегодня еще остаются «белыми пятнами» если не для географов, то для геологов или ботаников. И вот экипаж «Салюта-7» передает сообщения настолько важные, что еще до того, как космонавты вернулись на Землю, несколько геологических партий уже отправились на разведки, оказавшиеся вполне успешными. Космос помог открыть в Сибири перспективную нефтегазоносную область. Из космоса удалось быстро проверить некоторые предположения геологов относительно района БАМа; проверка обычными наземными способами заняла бы два-три сезона у нескольких полевых партий.
Анатолию Березовому и Валентину Лебедеву удалось обнаружить трубки взрыва глубинного магматизма, скрытые тайгой и болотами Сибири, найти в Восточной Якутии еще одну зону с рудами олова. Лебедев сообщил на пресс-конференции:
- Командир больше занимался заказами специалистов сельского хозяйства, я работал с геологами. Здесь мы увидели возможность сразу же дать что-то конкретное для экономики страны, образно говоря, окупить свою путевку в космос.
Пришло время, когда все затраты на космические исследования - а дело это очень дорогое - целиком окупаются и даже приносят прибыль. Космические спутники и корабли практически помогают представителям десятков профессий, в том числе и сельским труженикам.
«Заказы специалистов сельского хозяйства» - это дела, связанные с повышением урожайности, с увеличением производства молока и мяса. Из космоса можно оценить пригодность для сельскохозяйственного использования земель в малообжитых районах Сибири, где начинается строительство дорог, рудников, заводов. Хлеборобам засушливого пояса сибирских степей важно знать, какой запас влаги получат посевы. Космическая служба слежения за быстротой таяния снегов на Алтае, в Саянах, других горных системах Сибири дает и прогнозы о паводке, его величине, о том, готовиться ли к наводнению приречным городам и селам. На 10 - 12 дней раньше, чем при обычных способах, из космоса удается обнаружить первые очаги заболевания сельскохозяйственных культур, появление вредителей растений. Быстро принимаются меры авиационной защиты, чтобы сберечь урожай на больших площадях.
Может, и вы читали в одном из очерков такой диалог в Центре управления полетом:
- «Таймыры», чем сейчас заняты? - уточнял оператор.
- Овец пасем,- сразу откликнулся бортинженер.
Космонавт не шутил. Экипаж в эти минуты наблюдал за пастбищами, отличая по цвету «сбитые», вытоптанные от более сочных, и советовал овцеводам, как изменить маршрут отар. Перегон животных в места с хорошим подножным кормом означает прибавку мяса и шерсти.
А сибирская тайга?
Экологи пришли к выводу, что она - явление поистине планетарное. Пора научно обобщить ее значение, как части биосферы Земли, как хранительницы вод, как гигантской фабрики кислорода для земных обитателей. И тут наблюдение из космоса совершенно незаменимо.
Академик Александр Сергеевич Исаев, возглавляющий Институт леса и древесины, который находится в самом центре таежного мира, рассказывал мне:
- Лишь из космоса можно не только наблюдать за сибирским зеленым океаном, но и вовремя обнаруживать в нем все перемены. Космос помог нам уточнять карты лесов Сибири, запасы древесины. Мы теперь гораздо увереннее составляем баланс взаимодействия сил человека и природы для водоохранных лесов, для будущих городов и поселков. Космонавты помогают нам охранять и беречь тайгу, наше национальное богатство. Они, например, оперативно сообщают о скоплении грозовых облаков, и это уже сигнал тревоги для лесной авиации: жди пожаров от удара молнии. Такое, казалось бы, сугубо земное дело, как лесоводство - и космос! А если вдуматься - ничего удивительного. По масштабу воздействия на жизнь обширных регионов сибирская тайга сопоставима с Мировым океаном, занимающим сегодня важное место в программах космических наблюдений.
Хорошо просматриваются из космоса шельфы, подводные материковые отмели, на которых во всем мире успешно ищут и находят месторождения нефти, газа и других ископаемых. Большие надежды геологи возлагают и на шельфы полярных морей у побережья Сибири.
«Просматриваются», «удалось увидеть», «можно проникнуть глазом»... Эти слова в рассказах о полетах космических кораблей часто заменяются другими: «с помощью визуального наблюдения». Визуально - значит видеть своими глазами, пусть с использованием оптических приспособлений.
Но ведь существует отлично действующая в космосе система тончайших, надежных приборов. Разве они не могут полностью заменить человека?
Не могут. Только человек способен живо воспринимать события, чувствовать пережитое и увиденное. Только он может сделать обобщенный анализ, выбрать направление дальнейших исследований - а это особенно важно для Сибири. Вот почему в космос будут летать специалисты, отлично знающие, скажем, геологию или океанографию. Они гораздо быстрее, точнее поймут, оценят увиденное, у них знание, интуиция, опыт. Аппарат же «равнодушен» к какому-либо уникальному, неожиданному явлению, если соответствующая задача не была заложена в его электронный мозг. Аппарат не мыслит - вот главный его недостаток при множестве достоинств. Он лишь помощник человека в исследовании, в использовании космоса.
И какой работящий, полезный помощник!
Один виток спутника «Метеор» дает во много раз больше информации о погоде, чем пятнадцать тысяч метеорологических станций мира.
В Арктике, где у полярных окраин Сибири - Северный морской путь, спутники помогают составлять прогнозы ледовой обстановки. Космос- «советчик» и в оперативных, неотложных делах. Скажем, при проводке во льдах очередного каравана судов, когда обстановка под влиянием ветров и течений меняется то и дело.
Над одним из пунктов приема спутниковой информации проносится «Метеор». Через несколько минут на столе оператора еще влажный снимок, отражающий общую картину ледовых условий, дрейфа, сжатия и разрежения льдов. Пользуясь им, самолет ледовой разведки вылетает для уточнения курса, каким идти каравану. Если погода «прижимает» авиацию, научная группа, руководящая проводкой, основываясь на информации «Метеора», принимает решения, которые, по крайней мере, гарантированы от грубых ошибок.
А уточнение географических карт?
Чтобы обычными способами «положить на карту» территорию, примерно равную половине Сибири, понадобились века. Аэрофотосъемка намного ускорила и удешевила дело. Съемка же квадратного километра поверхности из космоса обходится почти в двадцать раз дешевле, чем с самолета. Летчик-космонавт Виталий Севастьянов пришел к выводу, что космонавты за пять минут выполняют работу, на какую при обычных методах аэрофотосъемки ушло бы два года. И при этом удается вносить важные уточнения. Например, снимки с борта космического корабля «Союз-22» позволили обозначить на картах восемь десятков неизвестных ледников.
Но огромный объем информации, получаемой от системы «Метеор», вовсе не означает, что придется закрывать метеорологические станции. Съемка из космоса также не заменила аэрофотосъемку. В Сибири часто встречаю коллег по своей первой профессии, геодезистов-изыскателей, которые не поднимаются ни в воздух, ни в космос, а, как и я в свое время, работают на грешной земле, только инструменты у них лучше, совершеннее, чем были в дни моей молодости. Одно не исключает, а дополняет другое, образуя единую цепочку.
Во время недавней поездки в Сибирь я побывал у специалистов, связанных со съемкой из космоса. Мне показали отпечатки фотографий. Сначала разглядывал их, что называется, невооруженным глазом, потом попросил лупу.
Они были похожи и не похожи на немую географическую карту, причем довольно подробную. Преобладали корявые стволы со множеством ветвей. Кое-где просматривались как бы листья папоротника. Некоторые веточки тончайшие, едва заметные: конечно, реки с притоками. Различалась также сложная горная система. Но какая?
Оказалось, Саяны. Не узнал, хотя бывал в этом горном крае и помню его карты. Меня утешали: разве пассажиры авиалайнера сразу скажут, что именно проплывает под его крылом? Летят же они всего в десяти километрах над землей. А снимки из космоса изображают поверхность планеты с высоты двухсотпятидесяти, трехсот, шестисот, девятисот километров. Потом, обычные карты условны. Скажем, показываются только главные притоки рек. На цветных физических картах нам помогают краски. Зеленая - низменности, чем гуще коричневая, тем выше горы.
В действительности же самые высокие вершины не коричневые, а белые: вечные снега и ледники. Но белыми на космических снимках могут быть и долины, когда спутники передают изображение поверхности земли в зимние месяцы. Понимание космокарт требует знаний и навыков.
Съемка из космоса - многоцелевая. Она нужна климатологам, геологам, экологам, сейсмологам... В зависимости от назначения при дешифровке снимков обращается особое внимание на что-то свое, нужное специалистам. При этом применяются электронно-вычислительные машины и автоматическая обработка сведений: ведь из космоса поступает колоссальное количество снимков. Чтобы раскладывать и разглядывать их, не хватало бы ни человеческих рук, ни человеческих глаз...
Уже вышел учебник «Космическая геология», солидные научные книги «Космические исследования природных комплексов Сибири и Дальнего Востока», «Космические методы изучения природной среды Сибири и Дальнего Востока».
Я прочитал в них, что период «распознания», «угадывания» на космических снимках отдельных объектов уже в прошлом. Наступило время изучения природных связей. Создание в Сибири крупнейших территориально-производственных комплексов, таких, как Западно-Сибирский нефте-газовый, как комплексы зоны БАМа, требует комплексной страноведческой информации, в том числе и космической. Об этих районах надо знать как можно больше, в частности и потому, что природная среда осваиваемых территорий особенно чувствительна к воздействию человека.
У писателя Виктора Степанова есть новелла о космонавте, с детства помнившем деревню, речку и таинственный Черный омут, влекущий мальчишек в прибрежные черемуховые заросли. Уже прославленным героем он побывал в родных местах и там, где когда-то учился плавать в чистой холодноватой родниковой воде, нашел лишь пересохшую речку да похожую на воронку от бомбы яму.
Он уехал в Звездный городок, потом на космодром, снова стартовал вместе с товарищем на космическом корабле и, выполняя задание, фотографировал сибирскую землю. На пятнадцатом витке - Иркутскую область, Байкал, юг Якутии; на тридцать первом - районы БАМа, Улан-Удэ, Читы; на тридцать втором - горы, окружающие Иссык-Куль, Алтай, участок Центральной Сибири.
Снимки были дешифрованы. На одном оказалась безымянная речка с почти обнажившимся руслом. И космонавт вспомнил свой попавший в беду Черный омут. «Странно,- подумал он.- Человек стремится взлететь к звездам все выше и выше, а оказывается, что все это - и Байконур, и ракеты, и корабли - понадобилось для того, чтобы мы внимательнее взглянули на Землю. Да, чтобы мы посмотрели на нее, как дети на мать, и увидели, какая она одинокая и беззащитная».
Космос помогает людям беречь свою планету. Он помогает нам беречь Сибирь. Он напоминает, предостерегает. С космических высот видны лесные пожары и бесхозяйственные лесные вырубки, помутнение вод и загрязненность воздуха, пыльные смерчи на земле, не защищенной от ветровой эрозии, и дымные шлейфы над трубами, выбрасывающими в атмосферу плохо очищенные газы. Космос не только принимает сигналы бедствия с тонущих кораблей, но и сам посылает сигналы о ранах и бедах Земли. Сигналы, которые не остаются без ответа.
Наша страна первой сделала важнейший шаг в освоении космоса - создала там для мирных целей космические дома-лаборатории, хорошо обжитые сменяющимися экипажами.
«Возможно, что когда-нибудь о достижениях первого экипажа «Салют-7» станут вспоминать как о начале новой эры космонавтики. Век долговременных обитателей космических станций уже начался, и постоянные обитатели космоса пока что говорят только по-русски».
Это написано в американском журнале «Сайенс дайджест», издающемся в Нью-Йорке.
