Адмирал Макаров, строитель первого русского ледокола, говорил, что своим главным фасадом Россия выходит на Северный Ледовитый океан.
Об использовании водных путей этого океана великий Менделеев писал:
«Победа над его льдами составляет один из экономических вопросов будущности северо-востока Европейской России и почти всей Сибири...»
В архивах Менделеева нашли расчеты и схемы мощного ледокола, а также наброски маршрутов арктических плаваний.
Освоение советской Арктики - а занимает она, если считать и арктические воды, 40 процентов территории страны - издавна связывалось с использованием Северного Ледовитого океана и сибирских рек.
История полярных исследований полна возвышающих душу подвигов и трагических неудач. Невольно получалось так, что в людской памяти оставалось прежде всего то, что связано с достижением Северного полюса.
К полюсу пытались пройти на судах, ходили на собачьих упряжках, на моторных санях, на лыжах. На льдины возле него садились воздушные корабли. Туда проникали подводные лодки. Наконец, атомный ледокол «Арктика» стал в 1977 году первым надводным кораблем, пробившимся сквозь льды к заветной точке.
Но как бы ни были прославлены смельчаки-исследователи, после них - лишь первые одиночные тропы. А Север надо обживать. Обживать, про-двигаясь шаг за шагом, с терпеливым упорством, вгрызаясь в мерзлую землю рудниками и карьерами, строя поселки на месте летучих стойбищ кочевников. Будничное это дело и есть настоящее освоение окраин нашей страны, развернутых в сторону полюса.
Многотрудными путями пионеров были океан да реки, несущие ему воды из глубин сибирской земли. И от давних отписок служилых людей, ходивших к Мангазее, до современных оперативных сводок штаба арктического мореходства через столетия повторяются жалобы на слишком короткое полярное лето. Реки в низовьях поздно очищаются ото льда и рано покрываются его броней. В морях Северного Ледовитого океана, за исключением Баренцева - его утепляет Гольфстрим - навигация короче воробьиного носа.
Изменить климат полярных окраин пока не в наших силах. Стали менять стратегию и тактику полярных плаваний, используя новейшие достижения техники. Вступали в строй все более мощные ледоколы. Их вел в атаку на льды мирный атом, а разведка пути поручалась не только полярной авиации, но и спутникам, проносящимся над Арктикой в космосе.
Главные события произошли за последние годы, когда продление навигации на национальной нашей магистрали - Северном морском пути - было определено партией как важная государственная задача. В первую очередь - на западном ее участке, от Мурманска до Енисея. Именно здесь к полярной трассе тяготеет нефтяная и газовая Тюмень с выдвинутым далеко на север полуостровом Ямал и облюбованным нефтеразведчиками мысом Харасавэй, а также металлургический комплекс Норильска.
Норильску и его водным воротам Дудинке понадобились навигации небывалые, круглогодичные, с одним лишь неизбежным перерывом: когда во время паводка порт оказывается под водой и не может ни принимать, ни отправлять грузы.
Впервые существенно продлить навигацию удалось на рубеже шестидесятых и семидесятых годов. Начали с доставки грузов на мыс Харасавэй, затем в 1970 году теплоход «Гижига» пришел в Дудинку последним рейсам не в октябре, как обычно, а ноябрьской ночью. Еще через год «Индигирка» появилась на дудинском рейде в канун новогодних праздников.
Атомные гиганты распределили между собой наиболее трудные участки магистрали. Но Енисейский залив и низовья реки были для них недоступны. Только подключение относительно неглубоко сидящих ледоколов «Капитан Николаев» и «Капитан Сорокин», а позднее и специального речного ледокола «Капитан Чечкин» замкнуло цепочку.
«Капитан Сорокин» блестяще провел через океан два дизель-электрохода в самый «мертвый сезон». Сдав в Дудинке предназначенный Норильску груз, суда приняли на борт металл и без особых происшествий вернулись с ним в Мурманск.
А потом была навигация 1979 года.
В ту зиму держались «космические морозы», температура падала до минус 57 - 60 градусов, и дерево трескалось, раскалывалось, а металл крошился. На кораблях сберегали тепло, покидали внутренние помещения через единственный тамбур, оборудованный как сени в северных сибирских избах, укрывали лица мигом обледеневающими масками.
На трассе Мурманск - Дудинка некоторые суда неделями, а то и месяцами были скованы тяжелыми льдами, непробиваемыми даже для «Арктики», побывавшей у полюса. Какие уж там караваны: кое-где возле Ямала «Арктика» и атомоход «Сибирь» с трудом могли вести по одному судну.
Круглогодичная навигация на западном участке Северного морского пути сегодня уже реальность. Но Арктика всегда знала особенно трудные в ледовом отношении годы. Таким был, например, 1912-й, когда жертвами океана стали суда «Геркулес» и «Св. Анна». Эти годы повторяются, и они чувствительны даже для атомных суперледоколов. То, что в один год удается относительно легко и просто, в другой требует сильнейшего пере-напряжения и огромных затрат без гарантии полного успеха.
До сих пор мы говорили преимущественно о западном районе Арктики. Чтобы сделать надежной магистралью всю трассу Северного морского пути, предстоит подготовить к круглосуточной навигации и ее восточный район. А он для мореплавания гораздо сложнее западного.
Льды на реках обычно «спят» от ледостава до ледохода. На пространствах океана они движутся, дрейфуют по воле ветров и течений. Притом не просто спокойно перемещаются ровными полями, но змеятся трещинами, подминают друг друга, сталкиваются, вздымаются торосами, громоздятся ледяными валами. Это грозные явления титанической силы, и не счесть кораблей, погубленных льдами за долгую историю арктического мореходства.
Так в чем же тут разница между западным и восточным районами? В западной части океана довольно много островов, образующих заслон, препятствие для движения многолетних арктических льдов. Восточный же район почти не прикрыт островами, и колоссальные массы льдов иной год начинают с неистовой силой передвигаться без помех чуть ли не от самого полюса к побережью, вдоль которого и пролегают главные пути кораблей ледового плавания.
Впрочем, и на восточном участке Северного морского пути за последние годы удалось сделать немало.
В 1978 году атомоход «Сибирь» впервые за всю историю полярного мореплавания провел транспортное судно, дизель-электроход «Капитан Мышевский», там, где это казалось невозможным: между Северной Землей и полюсом, оставив южнее своего пути все арктические острова.
Рейс был сверхранним: в этих местах еще не пахло весной. Выйдя из Мурманска, ледокол и его спутник через пять морей самым коротким путем прошли всю полярную трассу, достигнув Берингова пролива, откуда прямой путь к портам Дальнего Востока. Туда и направился «Капитан Мышевский», а «Сибирь», на обратном пути доставив грузы дрейфующей станции «Северный полюс-24», вернулась в Мурманск.
Журналист, находившийся на атомоходе во время рейса, написал в одном из репортажей, что «топливо», которое понадобилось судну при преодолении считавшихся непроходимыми льдов, могло бы уместиться в вещевом мешке.
Конечно, рейс «Сибири», сочетавший отменное мастерство с редкостной удачей, был многообещающим. Продление навигации в Восточно-Сибирском и Чукотском морях с проходом судов через Берингов пролив помогло бы регулярному завозу грузов из Владивостока и других дальневосточных портов в гавани Чукотки и Якутии. Оно укрепило бы транспортные связи через Арктику со всем протянувшимся на 18 тысяч километров дальневосточным побережьем страны.
Но опытные полярные капитаны помнили раздавленный льдами у берегов Чукотки пароход «Челюскин» да и более поздние жертвы Чукотского моря. Они знавали годы, когда льды закрывали все трассы и даже ледоколы оказывались в ловушках.
Первые тревожные известия из восточного сектора Арктики в 1983 году начали поступать уже в конце лета. Стойко, почти непрерывно дувшие неблагоприятные ветры придвинули из приполюсных районов к побережью массу нетающих многолетних льдов. Уже к концу сентября в тяжелое положение попали свыше семидесяти судов кстати, эта цифра показывала размах операций в северо-восточных арктических водах.
Наступление льдов застало корабли в разных местах трассы. Часть - в Восточно-Сибирском море, у побережья Якутии. Часть - в Чукотском, особенно трудном для плавания. Примерно там же, где в 1934 году ушел в холодную пучину «Челюскин», почти полвека спустя его участь разделил теплоход «Нина Сагайдак». В последние минуты моряки успели спасти из судового музея альбом с довоенными фотографиями шестнадцатилетней героини, расстрелянной фашистами в украинском городе Щорсе.
Теплоход «Нина Сагайдак» погиб на глазах команд ледоколов «Ленинград» и «Капитан Сорокин». Эти мощные суда не могли пробиться на помощь. Высоко подняв над вздыбившимися торосами помятую корму с изуродованным, обломанным винтом, судно ушло на дно. Все находившиеся на нем моряки, в том числе семь женщин, были спасены вертолетчиками ледоколов.
Да, навигация 1983 года, когда, кроме страшного натиска льдов, в восточную часть Арктики небывало ранней непрошеной гостьей пожаловала крепкая зима, оказалась драматической. Тридцать судов были повреждены, причем теплоход «Коля Мякотин» получил такую пробоину, что с него на какое-то время снимали часть команды.
Все могло бы быть гораздо хуже, если бы не три богатыря - атомный ледокол «Ленин», атомоходы «Сибирь» и «Леонид Брежнев» (так переименовали «Арктику»). Но и они пострадали: у двух лидеров были повреждены прочнейшие пятитонные лопасти винтов, и на их место водолазы поставили запасные.
В небывало тяжелых условиях флоту все же удалось к концу декабря закончить операции и доставить жителям Крайнего Северо-Востока страны практически все грузы. Победа далась дорогой ценой, но наши арктические мореплаватели, осваивающие восточный сектор Арктики, не падают духом. Быть может, в такие особо трудные годы, каким был 1983-й, потребуются комбинированные перевозки. На тихоокеанском побережье Чукотки есть бухты, круглый год доступные для современного флота ледового плавания. От них можно проложить автодорогу через горнорудные районы Чукотки до ее полярного фасада.
Тем временем к трем атомным богатырям прибавляется четвертый - «Россия». Его спустили со стапелей Ленинграда, когда в Чукотском море еще продолжалась выводка судов. И сразу же заложили пятый.
Распахнутая в Северный Ледовитый океан страна стремится как-то поладить с его водами и льдами, лучше узнать их, приспособиться к капризам полярных стихий, а где это необходимо - поспорить с ними во всеоружии могучей техники.
Кстати, урок 1983 года был учтен, и следующая навигация в восточном районе Арктики закончилась вполне благополучно.
За Полярным кругом лежит десятая часть суши Советского Союза, и это преимущественно Сибирь, причем далеко не самая бедная ее часть. Здесь уже используются такие природные сокровища, о которых наши прадеды даже не подозревали. Ученые утверждают, что Советская Арктика - богатейшая геологическая провинция страны, способная удивить мир новыми открытиями. Эти ученые видят, как к концу нынешнего века и в начале 21 столетия отдельные очаги индустрии начнут превращаться здесь в огромные территориально-производственные комплексы.
Для их развития нужен надежный транспорт. У нас уже действуют свыше двух с половиной десятков ледоколов. Возможно, для проводок в самых тяжелых льдах понадобится гигант, вдвое мощнее сегодняшних атомоходов. Разрабатываются проекты машин, платформ, судов на воздушной подушке, дирижаблей большой грузоподъемности, вертостатов, соединивших достоинства вертолета и дирижабля.
Морские перевозки в Заполярье пока еще очень дороги. Но вот подсчеты: если бы Таймыр был подключен к сети железных дорог, то доставка, скажем, норильской руды в Мурманск едва ли обходилась бы намного дешевле, чем по трудной полярной трассе. Стало быть, стоит приложить все силы, чтобы превратить Северный морской путь в надежно действующую кратчайшую транзитную магистраль, соединяющую порты Тихого и Атлантического океанов, Дальний Восток и Европу.
Могучие сибирские реки, оснащенные малыми ледоколами и флотом типа «река - море»,- ее подъездные пути, ведущие в глубь Сибири. Здесь помогут и лихтеровозы, спускающие в устьях рек и снова поднимающие на борт речные лихтера, способные проходить по мелководью. Первый в мире лихтеровоз с атомным двигателем, пригодный для арктических рейсов, у нас уже создается. Он может разместить на борту и доставить в любое место побережья свыше семи десятков лихтеров, каждый из которых берет 450 тонн груза.
Сибирское отделение Академии наук недавно снарядило в Арктику экспедицию ученых, главным образом экономистов. Они, в частности, сравнивали Северный морской путь и Байкало-Амурскую магистраль. Жителей на территории, тяготеющей к Северному морскому пути, больше, чем в зоне «стройки века». И городами, причем достаточно крупными, Арктика пока богаче. В ней действуют также более сотни полярных станций, маленьких очагов науки. Все это плюс технический прогресс флота полярного плавания позволили экспедиции предположить, что на рубеже 21 века Северный морской путь может по объему перевозок грузов обогнать БАМ. Две широтные транспортные трассы, водная и железнодорожная, станут дополнять друг друга, ускоряя развитие Сибири и Дальнего Востока.
Разглядывая карты высоких широт, вижу совсем рядом с Беринговым проливом порты Аляски. А разве пунктир оживленных торговых путей не мог бы протянуться по сини океана к портам тихоокеанского побережья Канады, США, к островам Японии?
Верю, что наступят более благоприятные времена, гонка вооружений, подхлестываемая Белым домом, сменится поисками разумного решения мировых проблем, и широкая взаимовыгодная торговля станет служить на пользу народам.
Мы с вами вышли к северному фасаду Отечества по Енисею, брату океана.
Здесь летом незаходящее солнце радует туристов, нежащихся на палубах енисейского лайнера «Антон Чехов». Он совершает рейсы к острову Диксон. При пересечении Полярного круга на палубе появляется северный Нептун со свитой, вручающий пассажирам диплом с изображением моржа, сидящего на троне рядом с одетыми в боярские шубы белым медведем и северным оленем. Красная сургучная печать удостоверяет, что землепроходец такой-то, воображаемую линию, учеными мудрецами Северным полярным кругом именуемую, пересек, в Арктику вступил и часть своей крови тунгусским комарам послушно отдал.
Но в памяти моей не этот судовой праздник, а зимняя Дудинка. Здесь полутьма даже в полдень, и призрачные краски северного сияния возникают в той стороне, где стынет полюс. У обмерзших, заледеневших причалов - корабли ледового плавания. При свете прожекторов они курятся паром, сосульки переливаются хрусталем. Идет работа. Над трюмами плавают стрелы кранов, и резкие тени мечутся по палубам. Мороз - сорок. Идет работа.
Работает Сибирь.
Она очень разная. И она не знает праздности. Сибирь - для деятельных, энергичных. Французский журналист нашел, что она восхищает, завлекает, пугает и поражает. Профессор из Канады назвал ее «страной для настоящих мужчин».
Нет, это страна настоящих людей!
С давних лет собираю все, что писали и пишут о будущем родной моей Сибири. Немало в этой коллекции разных мрачных прорицаний, неверия в какие-либо перемены к лучшему, наконец, просто глупостей. Николай 1 полагал, что надо бы выжечь всю сибирскую тайгу и часть земли распахать. Царским чиновникам Сибирь виделась вечной полуколонией, откуда можно черпать сокровища, ничего не давая взамен.
Передовые люди России верили в великое будущее чудесного края за Уралом. Большевики не только верили - они работали, приближая это будущее, закладывали дороги, строили города, поднимали заводы. Порой воображение мечтателей, влюбленных в Сибирь, рисовало им грандиозные картины планетарного масштаба. Плотина перегораживала Берингов пролив, и насосы гнали теплые воды Тихого океана в Арктический бассейн; прозрачные гигантские купола накрывали северные города, защищая их от превратностей климата; предлагались способы оттаивания вечной мерзлоты; сквозной водный путь пересекал всю Сибирь, с запада на восток, соединяя каналами ее полноводные реки...
Фантасты, мечтатели порой стараются поторапливать время, не соразмеряя человеческие силы и возможности, не взвешивая, действительно ли сегодня нужны стране внешне увлекательные, но далеко не первоочередные проекты. Сибирь, как и вся страна, развивается на основе выверенных научных предвидений. Будущее края за Уралом определено Основными направлениями экономического и социального развития, разработанными партией до 1990 года и на перспективу до 2000 года - до конца нашего века, до начала третьего тысячелетия...
Мне Сибирь видится не под стеклянными колпаками. Пусть остается Сибирью, сохраненной во всей ее великолепной мужественной суровости, но куда лучше, чем сегодня, устроенной, приспособленной для жизни, труда, отдыха человека. Мне по душе слова патриота сибирской земли, академика Михаила Алексеевича Лаврентьева:
- Я верю, что Сибирь будет краем гармонии природы и цивилизации, синонимом процветания и индустриальной мощи.
