Поздними вечерами, после утомительной дневной жары, я хотя бы ненадолго выходил на площадь Советов. Затихает уличный шум, главная площадь столицы строга и торжественна. Небольшая покатость в сторону Селенги делает ее как бы террасной, ступенчатой. К ней развернуты фасады правительственных зданий. Здесь же театр оперы и балета, над фронтоном которого в ночном небе мчатся всадники с развернутым знаменем.
Густые, крепкие ели как бы встали на караул возле памятника Ленину. Отсчет новой истории Бурятии - от тех дней в 1920 году, когда еще до окончания войны в Сибири Владимир Ильич говорил о первоочередном проведении в жизнь автономии для не имеющих ее восточных национальностей, в том числе для бурят.
Перед одним из старейших высших учебных заведений Улан-Удэ, педагогическим институтом, памятник первому бурятскому ученому Доржи Банзарову. Его отец, скотовод, был приписан к казачьему сословию. Мальчика, у которого обнаружились блестящие способности, отправили в Казань. Там он окончил гимназию, затем университет. В его судьбе принимал деятельное участие русский ученый Ковалевский. Великий математик Лобачевский хлопотал о том, чтобы Банзарова, талантливого востоковеда, освободили от 25-летней военной службы, которую ему предстояло отбыть, как принадлежавшему к казачьему сословию. Последовало распоряжение: нечего молодому ученому заниматься наукой, не хочет стать военным, пусть идет чиновником к иркутскому генерал-губернатору...
До Октября две России постоянно сталкивались, противоборствовали в определении судьбы талантливых представителей нерусских народов Сибири: казенная, бездушная, великодержавная; и другая - вольномыслящая, прогрессивная, демократическая. Так было и с Галсаном Гомбоевым, который при поддержке передовых русских ученых стал виднейшим монголоведом, поднявшимся на кафедру Петербургского университета.
Взаимное уважение, взаимопомощь народов - основа их доброго согласия. После Октября это стало законом жизни. Полтысячный отряд с Турксиба способствовал созданию флагмана республиканской индустрии. На заводе - он теперь называется локомотивно-вагоноремонтным - сегодня можно целиком обновить доставленный прямо со станции железнодорожный состав вместе с локомотивом да еще прицепить к нему вагоны с изготовляемыми заводом запасными частями, жаротрубными котлами и различными полезными изделиями широкого потребления. После завершения реконструкции предприятие станет главной ремонтной базой и для подвижного состава БАМа.
Район, где живут рабочие, на взгорье, а заводской Дворец культуры подняли к самому гребню. У подножия - площадь Славы, на красном камне памятных стен - имена павших в Великой Отечественной. Почти четыреста имен.
С вершины, от дворца, куда ведет парадная лестница, открывается долина Селенги, речные извивы, острова, дробящие русло на протоки. Куда ни глянь - горы, горы. У горизонта уж вовсе расплывчатые вершины, не поймешь, где кончаются хребты и набирают силу грозовые облака.
А поближе - заводские корпуса и трубы. Улан-Удэ шлет стальные фермы для бесчисленных мостов Байкало-Амурской магистрали. Впрочем, не только БАМУ. Даже не только Сибири, хотя среди его главных «клиентов» - Енисей, Обь, Ангара, Тобол. Мостовые фермы из Улан-Удэ получают Архангельск и Рига.
Продукция другого завода в воздухе над всей страной: это пассажирские самолеты. Еще один завод строит суда для Байкала и таежных быстрых рек в районе БАМа. В Улан-Удэ выпускают автокраны. Выходит, что город обслуживает основные виды транспорта: железнодорожный, воздушный, водный, автомобильный. А в двадцатых годах во всей Бурятии было всего несколько сот рабочих, да и то занятых главным образом на мелких полукустарных заводиках.
Летом 1922 года в селе Додо-Анинском возник Буручком. Так сокращенно называли Бурятский ученый комитет. Ему поручили неотложное дело: создать учебники и словари на бурятском языке.
В 1924 году газета «Бурят-Монгольская правда» писала: «День 7 ноября ознаменован событием огромной важности в жизни Бурятии...»
О каком же важнейшем событии шла речь? Открылся первый в республике педагогический техникум...
Таковы вот начальные шаги советской науки и просвещения Бурятии.
Член-корреспондент Академии наук Маркс Васильевич Мохосоев никакими личными воспоминаниями о тех временах поделиться со мной не мог. Он на двадцать лет моложе Буручкома. Родился в бурятской деревне. Выпускник Томского политехнического института. В сорок лет- профессор, в пятьдесят - председатель Президиума Бурятского филиала Сибирского отделения Академии наук.
Он химик, занимается синтезом новых неорганических соединений для квантовой электроники, а также научным обоснованием комплексной переработки руд Забайкалья. Но подробно расспросить об этом профессора мне не удалось. В Бурятии как раз гостила делегация ученых Индии. Поговорили мы с Марксом Васильевичем минут десять, появился секретарь и многозначительно прошептал: «Приехали». Мохосоев должен был сопровождать гостей в Гусиноозерск.
У бурятских ученых обширные международные связи. Особенно тесные - с соседней Монголией. В Улан-Удэ приезжают в научные командировки не только коллеги из социалистических стран, но и французские, западногерманские, швейцарские, американские ученые.
Наконец, мы с Марксом Васильевичем выбрали время в вечерний поздний час. Вернулись к Буручкому, к пути, пройденному от собравшейся в селе кучки энтузиастов до значительного научного центра Восточной Сибири.
С первых шагов молодая организация чувствовала поддержку Академии наук. Начались исследования Байкала, растительного и животного мира, природных богатств Бурятии. В экспедициях центральных научных организаций проходили хорошую школу местные работники.
В современной Бурятии почти полтора десятка научно-исследовательских учреждений, четыре вуза и два академических центра. Второй - Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук. Это свыше двух тысяч научных работников.
Бурятский филиал Сибирского отделения Академии наук занимается естественными науками, биологией, геологией, экономическими исследованиями. В Сибири три академических института общественных наук, и старейший из них - в Улан-Удэ.
...С главными направлениями работ этого института я успел ознакомиться раньше. Ученых интересует, например, как влияет на социальное и культурное развитие республики все, что связано со строительством БАМа. Они исследуют, как обогащается бурятский язык в условиях сближения социалистических наций. Занимаются историей происхождения бурят - тут еще немало спорного,- историей бурятского фольклора, литературы и искусства во взаимодействии с культурой других народов СССР и Центральной Азии.
Приезжающих в Улан-Удэ ученых из Вьетнама, Индии, Бирмы, Таиланда, Непала, Шри-Ланки, Кампучии особенно интересуют собранные в бурятском научном центре редчайшие письменные памятники буддийской культуры и культуры народов Востока вообще.
В прошлом буряты были среди немногих в стране приверженцев буддизма, одной из трех мировых религий. Наши западные недруги утверждают: буддийские святыни, в том числе и рукописи, в СССР полностью уничтожены. И вот приезжие могут убедиться, что в нашей стране они сохранены и тщательно изучаются.
Работа над древними текстами очень сложна. Сотрудники института владеют санскритом, тибетским, монгольским, китайским языками и могут прочесть текст на аккадском или ассиро-вавилонском языке, клинопись времен Шумера... Тибетский язык для монголов в свое время значил то же, что латинский для ученых Западной Европы и России. Он, разумеется, отличается от современного. За каждым подготовленным к печати или уже изданным на русском языке литературным памятником тибетской историографии - многолетний труд увлеченных специалистов.
В институте почти двадцать тысяч древних письменных источников на восточных языках, в том числе тибетские медицинские трактаты 5 - 7 веков. Бывший чабан, выпускник военно-медицинского факультета Эльберт Базарон, показывал мне основной медицинский трактат «Дэсрид Санчжей Чжамцо», состоящий из 156 глав и 76 иллюстраций-картин. Возможно, в Бурятии находится единственный в мире полностью сохранившийся экземпляр этого поразительного атласа тибетской медицины.
Я спросил председателя Президиума Бурятского филиала об участии ученых республики в осуществлении суперпрограммы «Сибирь».
- Прежде всего - помощь в комплексном освоении Озернинского полиметаллического месторождения,- ответил Маркс Васильевич.- Тут и особенно близкая мне задача: найти способы извлечения из попутно получаемого пиритного концентрата серы и ряда металлов. А сернокислотное производство позволяет получать из апатитовых руд столь нужные сибирскому полю удобрения.
Наши ученые занимаются теми подразделами программы «Сибирь», которые относятся к лесам, к поискам и добыче золота, цветных металлов и, разумеется, к охране и использованию природных ресурсов бассейна Байкала. Да, вот еще интересная тема: сынныриты. Эту новую горную породу открыли на севере Бурятии в хребте Сынныр четверть века назад. Она найдет широкое применение в зоне БАМа. Сынныриты - удивительное сырье для получения алюминия, калийных удобрений, кремния, цемента, огнеупоров. Практически используется почти целиком, без отходов. Мы рассказывали о нем на международном симпозиуме, где собрались ученые пятнадцати стран. Их заинтересовала разработанная в Бурятии схема переработки сынныритов. Сейчас ее испытывают на практике. Вообще же в зоне БАМа на территории республики уже выявлено более пятидесяти месторождений полезных ископаемых. Есть над чем поработать!
