Странное это название придумано журналистами. А и Е - Ангара и Енисей. Еще в тридцатые годы обдумывался, выверялся смелый замысел использования энергии двух сибирских рек для подъема народного хозяйства огромных пространств.
Этот замысел, хотя и подкрепленный прочным каркасом расчетов, казался для своего времени едва не сюжетом научно-фантастического романа. Журналисты живописали плотины будущих гидростанций, прорубленные в тайге дороги, каменные города с широкими праздничными площадями. В неторопливый быт плотогонов и охотников, живущих по деревенькам, куда даже керосин и соль завозили с перебоями, должен был ворваться электрический ХХ век.
С годами Страна АЕ была создана, но название это забылось. Она поделена сегодня на «великие княжества» территориально-производственных комплексов. В ней энергетические супергиганты мирового класса. Ее молодые промышленные узлы поражают мощью. Вокруг башни старинного острога или деревянной церквушки - города, каких не знала Сибирь.
Огромна Страна АЕ. Однако еще и сегодня есть там уголки, о которых сравнительно мало знают и пишут. Впрочем, по порядку.
Ангара для энергетиков - жемчужина. Но спросите о ней речников. Пожимают плечами: что это за река, если по ней нет сквозного хода? Прежде мешали пороги, теперь плотины.
«Наутро кинули меня в лодку и напредь повезли. Егда приехали к порогу, к самому большому, к Падуну - река о том месте шириною с версту, три залавка через всю реку зело круты, не воротами што поплывет, ино в щепы изломает...»
Это протопоп Аввакум о печально знаменитом Падунском пороге, круто падающем в ангарском русле. Его преодолевали только с лоцманом, знающим узкий проход - «ворота».
А ведь очень соблазнительным казалось нашим прадедам наладить добрый путь по ангарским водам! Исстари русский человек жил с реками «душа в душу» и ни одной стихии не говорил столько ласковых слов, сколько реке, готовой летней и зимней дороге, да к тому же еще и кормилице. Волга для него была матушкой, Дон - батюшкой, позднее стал батюшкой и Амур.
Но с Ангарой поладить по-хорошему не удавалось. В конце 18 века торговцы чаем попытались отправлять свой товар к Енисею. Кяхтинский купец Сосипатов снарядил два баркаса. Игнат Думсков, купеческий приказчик, набрал команду из сорвиголов, беглых каторжников. Дело было в половодье, и сначала все шло отлично. Думсков отмечал большие и малые ангарские пороги. Насчитал их сто шестьдесят шесть.
Страшную трепку задал баркасам Падун. Трое гребцов погибли в водоворотах, и Думсков писал в донесении хозяину: «Нам почудилось, что мы попали в преисподнюю. Стоял адский гром, казалось, что разверзлось само небо и оттуда хлынули потоки воды, тут и там торчали каменные глыбы, вода крутилась и кипела как в котле».
В конце прошлого века стали было пороги взрывать. Начинатель многих полезных дел Александр Сибиряков попытался тянуть баржи через расчищенные быстротоки за туерами, особыми пароходами, передвигавшимися вдоль уложенной по дну железной цепи. Ее с грохотом и скрежетом наматывали на огромный барабан. Но тут пошли первые поезда по Великому Сибирскому пути, и дорогостоящие туера встали на прикол.
В тридцатых годах я еще застал на ангарских плесах илимки, большие лодки, будто сошедшие со старинных гравюр. Острый нос задран необыкновенно высоко. На мачте вырезанный из жести флюгер. Подует ветер - и как же легко, ходко бежит илимка под парусом! Входит в порог - нос разбивает волну, не дает воде заплескиваться внутрь суденышка. Дно у илимки плоское, сидит она неглубоко, мели ей не страшны. В общем, ангарцы создали судно, приспособленное к странностям своей реки, порожистой, труднопроходимой даже в низовьях. Но и позднее, когда появились быстроходные мощные суда, сквозной путь по Ангаре так и не наладили. В истоке ходили от Иркутска до Братска. Дальше - порог за порогом. В низовьях поднимались против течения до Богучан, до Кежмы. И только для плотов ангарские плесы ниже главных порогов стали постоянной дорогой к Енисею.
Чем Ангара пленила энергетиков?
У рек в весенние паводки воды больше, чем надо, потом наступает летняя межень, когда приходится экономно расходовать запасы, накопленные в водохранилищах. У Ангары же главное водохранилище неистощимо: Байкал. Сток равномерный. И река круто падает, развивая энергию: Байкал выше Енисея чуть не на четыреста метров. Наконец, ангарские берега сложены из крепчайших горных пород, надежной опоры для плотин.
Первую гидростанцию построили возле Иркутска. Теперь она уже внутри города. Плотина заменила мост. Когда едешь из центра в Академ-городок или Студенческий городок, не сразу замечаешь, что улица кончилась и автобус бежит по плотине.
Первую плотину на Ангаре строил Андрей Ефимович Бочкин, знаменитый «Дед». Впрочем, «Дедом» он стал позднее, на строительстве Красноярской ГЭС.
Следом за относительно маломощной Иркутской пришла очередь гигантской по тем временам Братской. На снимках появилась скала Пурсей. Место было пустынное, диковатое. Начальник строительства Иван Иванович Наймушин, которого американцы позднее окрестили «гидромедведем», добирался туда по зимнику. Ему и его спутникам дал приют барак изыскателей в небольшом селе Братск. Нары приезжие смастерили сами. Хлеб им везли издалека, он превращался на морозе в камень, едва разрубаемый топором.
Братск был одним из острогов, заложенных землепроходцами. Название кажется современным. Происходит же оно от «брацких людей» - мы помним, что так русские когда-то называли бурят.
Подготовительные работы под Братском начались в 1955 году. Шесть лет спустя был пущен первый агрегат. Еще через два года дал ток шестнадцатый.
Один из репортажей тех дней начинался словами: «Я стою у подножия одного из самых титанических сооружений мира». Поэт Евгений Евтушенко написал поэму «Братская ГЭС». Сколько было сочинено об ангарской стройке песен, сосчитать не берусь. После посещения Братска делегация американского сената признала, что в строительстве гидростанций Советский Союз перегнал Америку. «Под Братском села за парту вся мировая энергетика»,- сказал президент Международной ассоциации по большим плотинам Клаудио Марчелло.
Братская ГЭС после пуска окупилась почти десятикратно. Она питает энергией алюминиевый завод и лесопромышленный комплекс, несколько других крупных предприятий. В городе Братске уже свыше двухсот тысяч жителей. Это порт на Братском море. Плотина стала мостом Байкало-Амурской магистрали.
Братская ГЭС передала эстафету Усть-Илимской. К Толстому мысу, где намечалась стройка, люди шли без дорог, врубаясь в тайгу. Первую улицу будущего поселка назвали Братской. Оба энергетических исполина должны были впрячься в упряжку единого Братско-Усть-Илимского территориально-производственного комплекса.
Приангарье интересовало не только энергетиков, но и геологов. Берега и прибрежье Ангары хранят запасы железа, свинца, цинка, сурьмы, бокситов, угля, каменной соли, фосфоритов.
Ангару в створе Усть-Илимской ГЭС перекрыли в 1969 году. Когда же дошло до монтажа агрегатов, река напомнила о своих порогах и шиверах. Теплоходы, тянувшие к стройке баржи с рабочими колесами, ломали винты, получали пробоины. Однако в конце концов все доставили на место и в 1977 году третья станция ангарского каскада досрочно вышла на проектную мощность.
Тем временем ангарская тайга услышала болгарскую речь. Болгары были первыми среди строителей из стран Совета Экономической Взаимопомощи, приехавших сооружать Усть-Илимский целлюлозный завод. Появились бригады из Венгрии, из ГДР. На Ангару везли оборудование с марками польских и румынских заводов. Это была общая стройка нескольких стран - и каждая ежегодно получает теперь свою долю сваренной на чистейшей ангарской воде усть-илимской целлюлозы. В среднем эта доля, если пересчитать, например, на книги - триста миллионов экземпляров, отпечатанных на высокосортной бумаге.
Целлюлозный завод не знает отходов. Все идет в дело, включая пни и опилки. Но он лишь часть сложной цепочки предприятий Братско-Усть-Илимского комплекса, превращающих древесину ангарской тайги в доски, брусья, картон, древесно-волокнистые плиты, фанеру, упаковочную бумагу, канифоль, кормовые дрожжи и многие другие полезные вещи.
В орбите комплекса, кроме Братска, города Усть-Илимск, занявший уже оба берега Ангары, Железногорск-Илимский с Коршуновским комбинатом, использующим месторождение железных руд, город Вихоревка и несколько крупных рабочих поселков„несомненных кандидатов в города. Свыше полумиллиона человек живут и работают там, где от деревеньки к деревеньке надо было добираться полдня, а то и день.
Линии электропередачи теперь для здешних мест столь же привычны, как прежде охотничьи лабазы. Мощность Братской ГЭС - 4 миллиона 100 тысяч киловатт, Усть-Илимской - 4 миллиона 300 тысяч, но по выработке энергии каждая превосходит Красноярскую, хотя мощность той- 6 миллионов киловатт. Вот что значит равномерность ангарского стока!
Сейчас строится последняя гидростанция ангарского каскада, Богучанская. Название осталось от первоначального варианта створа. Потом его перенесли к Кодинской заимке - это от Богучан километров полтораста,- но переименовывать ГЭС не стали. Заимка - не село, жило там четыре семьи.
Строители наращивают высоту плотины, возводят город Кодинск. Рассчитан он на десятки тысяч жителей, пока застроены первые кварталы. Гидростанция в конце восьмидесятых годов даст энергию предприятиям лесной, целлюлозной, деревообрабатывающей индустрии, гидролизному заводу.
Энергетики, влюбленные в Ангару, подняли ангарские воды плотинами и утопили в глубинах искусственных морей камни, набросанные Байкалом вдогонку убежавшей дочери. Стремительность беглянки деловито пересчитали в киловатты и киловатт-часы. То, что при этом разрушалась поэтичность легенды,- не беда. Хуже, что у Приангарья отняли немало таежных угодий. Затапливали с размахом, однако не всегда с разумным расчетом: сияние электрического солнца порой слепило глаза.
Но ничто не должно заслонять главное. Ангарский каскад для подъема Сибири - дело поистине великое. Он стал опорой индустриального развития широкого пояса Восточной Сибири, позволил использовать его природные ресурсы. А кроме всего прочего, гидростанция в малообжитых местах - это крутой поворот в жизни местных жителей. Их отцы и деды коротали век по медвежьим углам, промышляя охотой да рыболовством. Дети, внуки становятся индустриальными рабочими, строителями, которых у нас всюду нехватка. Они живут в домах с горячей водой и электричеством, но все же вспоминают сибирскую баньку, раскаленные камни, превращающие ковшик выплеснутой колодезной воды в острый пар...
Ангара прибегает к Енисею не просто полноводной рекой, но еще и рождающей самую дешевую в мире электрическую энергию.
