Меню сайта
Категории раздела
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » Статьи » Надежды зеленого дома

Многоликое родство

 Красота и наука? Связь между ними? Да, и самая непосредственная. Наука - и история дает нам такие примеры - станет схоластикой, догматизмом, если отнять у нее ее душу живую - творчество. Способность же к творчеству, как мы уже видели, в значительной, в огромной степени определяется чувством прекрасного. И разумеется, не случайно ученые нередко исходят в своей деятельности, по сути дела, из эстетических позиций, с этих позиций судят о правильности или неправильности, казалось бы, чисто логического вывода. Анри Пуанкаре, выдающийся французский математик, утверждал, например, что красивые математические комбинации могут быть самыми полезными. Английский физик Поль Дирак писал, что Эйнштейн, формулируя «теорию теорий» - теорию относительности, - во многом руководствовался стремлением выразить закон всемирного тяготения в наиболее изящной математической форме. Австрийский ученый Эрвин Шредингер вывел свое знаменитое уравнение - одно из важнейших в современной физике, - руководствуясь желанием создать «красивую формулу», хотя она не согласовывалась с данными экспериментов. Поразительно, что потом наука подтвердила правоту Шредингера, а не экспериментаторов! Красота оказалась наиболее верным критерием. 

 И разве каждый из нас не видит постоянно это влияние чувства красоты, воспитанного и воспитываемого в людях природой, на науку и технику? Прекрасен вздымаемый могучей ракетой космический корабль - сплав инженерного расчета и красоты. Изящна в своем грозном движении подводная лодка, идея которой взята у природы и реализована почти на уровне природного совершенства. Игла Останкинской телебашни поражает нас своей соразмерностью и кажется стволом огромной, взметнувшейся в заоблачную высь корабельной сосны. Еще больше удивляемся мы, узнав, что в конструкции башни очень многое сделано так же, как «сделала» природа ствол живого дерева. 

 Значит, еще одна связь - связь между красотой природы и наукой, той самой наукой, которая, казалось бы, сыграла и продолжает играть наибольшую роль в разделении человека и природы. Дочерью удивления и любопытства назвал науку французский физик Луи де Бройль. Природу же можно назвать матерью удивления и любопытства. 

 Ибо, чтобы человек мог удивляться, удивительным должен быть окружающий его мир. Чтобы любопытствовать - загадочным, хранящим в себе бесчисленные клады тайн. Человек, наверное, потому и стал и остается человеком, что природа своей неисчерпаемостью для познания постоянно превращает его в любопытного ребенка. 

 Можно смело утверждать, что человек никогда не понял бы тайны своего происхождения и Чарлз Дарвин умер бы безвестным натуралистом, не будь на Земле такого многообразия животных и растений, не создай природа удивительную кунсткамеру своих миллиарднолетних поисков, не оставь она «меток» на пути к человеку. Ни Аристарх Самосский, ни пифагорейцы, ни Николай Кузанский, ни Николай Коперник, ни Джордано Бруно - никто не смог бы увидеть истинное место Земли в бесконечной Вселенной, понять ее движения, если бы не подсказывали этот вывод небесные тела. Люди никогда не утолили бы тоску по звездам, если бы ветер и море не научили их отрываться от земной тверди. При всех имеющихся на нашей планете условиях мы, возможно, доныне оставались бы на уровне «снежного человека», не бей молнии из туч, не обогревай хомосапиенс лесные пожары, не учи они людей создавать для своего существования определенный комфорт. 

 И разве такие примеры - достояние только давно минувших лет? Ими богато и наше время. Чем зорче глаз науки, тем яснее она видит, что затронула лишь краешек заповедного природного клада. Давно ли, например, плесень была только надоедливым врагом? Кто мог три-четыре десятка лет назад думать, что в ней скрыто чудо пенициллина, спасшего жизнь миллионам и миллионам людей! А сколько удивительных превращений претерпела невзрачная водоросль хлорелла, которую сегодня рассматривают как возможный генератор пищи для участников длительных космических полетов!

 Нет сомнений, что уже ближайшее будущее принесет нам ключи от новых тайн окружающего нас мира животных и растений. Возможно, кто-нибудь из читателей этой книги сконструирует «термодетектор», подобный термодетектору змеи или кальмара - то есть таких же размеров, чувствительности, универсальности, надежности. Может быть, кто-то откроет, каким образом моллюск ориентируется в магнитном поле Земли, улавливая малейшие изменения в нем. Интересно было бы выяснить, как ухитряется муравей безошибочно находить дорогу к своему дому и определять, что по этой дороге проходил «чужой». Или решить загадку пчелиного «танца», которым она сообщает своим сестрам не только направление, но и длину пути к медоносным цветам. Или узнать, как, например, лосось, проплывающий в океане тысячи миль, находит именно тот ручей, откуда вышел мальком. Или понять, как насекомое создает «локатору» летучей мыши помехи точно так же, как создает их самолет, преодолевающий систему ПВО. Разница «только» та, что насекомое не располагает ни электронными системами, ни источниками энергии для этого. А чего уж говорить о гидродинамике и эхолокации дельфинов! 

 Загадки, загадки, загадки. И не убеждает ли каждая из них нас в том, что дальнейший расцвет науки неразрывно связан с расцветом ее объекта и истока, с жизнью творений природы, совершенствуемых миллиардами лет естественного отбора? Каждый вид животного и растительного мира представляет собой в данный момент вершину того или. иного направления эволюции биосферы, но кто сказал, что эта вершина не способна дать новые побеги, которые могут оказаться благом для человечества (как, впрочем, и повредить ему)? Конечно, речь должна идти не только о живой природе - к примеру, минеральные богатства океана представляют не меньшую загадку. 

 Вот что дает нам основание утверждать, что наблюдаемая природа, не охваченная еще жесткими рамками человеческих установлений, не включенная в квадраты городских парков, сельскохозяйственных угодий и т. п., есть колоссальный стимул оригинального научного мышления. Познавательная ценность такой природы просто неизмерима. Выгоды духовного порядка от созерцания природы, от отдыха на ее лоне, от ее изучения - пожалуй, самые нужные современному человеку выгоды. Иными словами, природа предстает и в качестве полигона научной мысли, объекта науки, от существования и развития которого наука всецело зависит, и в качестве стимулятора мысли, живительного средства обострения нашего духовного взора, непреходящего условия, при котором только и сохраняется бесстрашие человеческого духа, его способность к,высокому полету. 

 Не следует, конечно, принижать значение «второй природы», великого храма, созданного человеком, могучего колосса техники, но, как говорится, каждому свое. Техника с творческой способностью человека связана совсем иначе, чем природа. Ибо неотделима эта способность от сохранения в наших сердцах того трепетного чувства, которое некоторым кажется совсем уж лишним в наше рациональное время, но ценность которого мы сразу осознаем, как только утрачиваем его,- чувства удивления перед таинствами великого творца и волшебника - природы. 

 И наконец, еще одна родственная связь, может быть, самая важная. 

 Такие авторитеты, как Людвиг Фейербах, Карл Маркс, Фридрих Энгельс и Георгий Плеханов, неоднократно отмечали, что универсализм человека имеет своими истоками универсальность естественной среды жизни людей. И действительно, на примерах тысяч и тысяч видов животного мира можем мы проследить действие сурового закона: как только то или иное условие существования становится определяющим для каких-либо существ, они специализируются, приспосабливаясь больше всего именно к этому условию, и... останавливаются в своем развитии, приспособившись. Вид попадает в эволюционный тупик. 

 Скажем, известный всем скорпион существует без изменений около трехсот миллионов лет. Триста миллионов! Человека на Земле не было еще и в помине, может быть, и обезьяны не было, а скорпион уже существовал в теперешнем виде. В мире гигантских животных он сумел защитить себя. Он пережил и многократные изменения природных условий (хотя, возможно, и изрядно потеснившие его в территориальном плане). Он чертовски здорово приспособился не просто к жизни - к самому выживанию. 

 Но заплатил за это серьезную цену - утратил способность развиваться дальше как вид. Он останется таким же и еще через триста миллионов лет. Так выглядит биологическая специализация. 

 Человеку в этом отношении удивительно повезло. Разнообразные природные условия, разнообразные враги, климатические изменения, счастливо происшедшие на Земле в период формирования хомо сапиенс, относительная слабость собственных физических сил и слабость повязки лицевых мускулов, стягивающих череп, что дало возможность расти мозгу - все это определило многосторонность развития человеческого организма, сделало человека универсальным существом. Затем гигантский мозг взял его способности под свой контроль. 

 И подобно тому, как постепенное развитие речи неизменно сопровождается соответствующим усовершенствованием органа слуха, точно так же развитие мозга сопровождается усовершенствованием, всех чувств в их совокупности. Орел видит значительно дальше, чем человек, но человеческий глаз замечает в вещах куда как больше, чем глаз орла. Собака обладает значительно более тонким обонянием, чем человек, но она не различает и сотой доли тех запахов, которые для человека являются определенными признаками различных вещей (Ф. Энгельс). 




Категория: Надежды зеленого дома | (15.03.2015)
Просмотров: 869 | Рейтинг: 0.0/0


Поиск по сайту
Форма входа

Copyright MyCorp © 2024