Сегодня, когда человек устремился в космос и связывает с выходом за пределы родной планеты большие надежды, эхо земной красоты, постоянно звучащее в нас, приобретает значение, которого оно никогда ранее не имело. Никто не знает, что ждет землян в глубинах космоса. Никто еще не ведает, каковы те миры, которые им предстоит открыть, и те испытания, которые встретят их на пути к этим мирам. Но при всех условиях важно будет следующее: люди, уходящие в неизведанные просторы Вселенной, должны нести в своем сердце негасимую любовь к матери-Земле. И только эта любовь поможет им преодолеть все трудности и вернуться обратно. Это должна быть действительно сыновняя любовь. Сможем ли мы любить так закованную в железо, почти искусственную планету? Планету, где не будет неповторимого голубого неба, куда нацеливаем мы свои корабли, ласковых лазурных морей, зеленых полей, чуда из чудес - деревьев, планету, где наши «братья меньшие» сохранятся только в клетках, на иждивении людей и для их забав? 

Пещера Ласко на юго-западе Франции - богатейшая «галерея» доисторического искусства. Мадленский период.

 А главное, останемся ли мы способными к такой сыновней любви, не сведем ли ее к бездушному рационализму технических систем? 

 Убежден, что этого не случится. Не случится, ибо это означало бы, что человек и себя посадил в железную клетку, подчинил неумолимому порядку функционирования техники и тем самым вознес технику над собой. А к чему ведет засилье искусственных систем, мы можем наблюдать уже и сегодня. Обратимся, например, к стяжавшему столь шумную славу абстрактному искусству. Поразмыслим: ведь оно не просто выдумано, не просто продукт больной фантазии художника (разумеется, речь не идет о «произведениях», написанных обезьяной или хвостом осла - такие тоже есть) - «вдумать» в наше сознание то, чего не в природе, в общем-то, нельзя. Сознание может сотворить какой угодно образ, но сотворить его из тех «кирпичиков», которые зафиксировало, отражая внешний мир. Для аналогии вспомним историю со щитом, расписанным Леонардо да Винчи. Художник, еще очень молодой, решил изобразить на щите страшное чудовище. В природе подобного не существовало, по крайней мере Леонардо его не видел. И он избрал такой путь: стал ловить жаб, змей, скорпионов, прочую «прелестную» живность и зарисовывать наиболее злобные, отталкивающие черты. Из этих заготовок он и сконструировал свое чудовище, создав такой образ, что люди ужасались, видя его. 

Одно из древнейших изображений сцены пахоты. Монголия.

 И вот, когда мы говорим о реальности абстрактного искусства, то, как ни странно это прозвучит, мы должны иметь в виду, что отдельные «кирпичики», черточки того или иного произведения, отображающего надуманный мир, могут быть достаточно точными, как точны были элементы, составившие образ монстра на щите Леонардо. 

Голова птицы, вырезанная из толстой кожи. 6 - 5 вв. до н. э. Курган Пазырни.

 Тогда где же их прототипы, этих «кирпичиков», черточек? Ответим на вопрос вопросом: мыслимо ли было абстрактное искусство в древности, допустим, во времена греков, римлян? Вряд ли... Значит, это продукт нашего времени, здесь его истоки. Вглядитесь с высоты 3 - 4 километров в расползшийся внизу город - какое нагромождение геометрических фигур, безжалостно разрубаемых прямыми линиями коммуникаций и обтекаемых металлическими потоками. Как мало здесь места человеку! Как мал он сам! Выйдите на городской перекресток летним вечером, когда в сизом тумане бензиновых паров дома приобретают странный цвет, - над вами нависли громады зданий, небо расчерчено паутиной проводов и, кажется, весь мир летит, летит мимо, обрушивая на вас беспорядочные волны света и шума. В этом мире царят графики, правила, запреты, отнюдь не свойственные природе, живым организмам. 

Стилизованные изображения растений, птиц и зверей на скифской амфоре. Найдена в Чертомлыке неподалеку от Днепра.

 И городской человек, связи которого с настоящей природой ослабли или который не постиг ее красоты и соразмерности, переносит этот чудовищный калейдоскоп бегущих цветов на бумагу, на полотно, какофонию звуков - на нотную бумагу, с помощью электросварки создает сооружения, которые именует скульптурами ХХ века. Все это - побочные отпрыски технического прогресса на этапе, когда социальные условия еще не позволили человеку верно понять себя и свое место на покоренной планете. 

Стилизованные изображения животных и растений в древнегреческой архитектуре. Фриз храма.

 Мы говорили о чувстве прекрасного, о его истоках и о значении природы для его формирования и развития. Надо уточнить: речь идет не просто о красоте - речь о творческой способности человека. Без чувства красоты прекрасного такой способности нет. 

 Вот почему, воспитывая человека коммунистического будущего, который прежде всего будет творцом, мы обязаны заботиться о развитии его высокой духовности, о его, я бы сказал, эстетичности. Ему предстоит открытие таких тайн природы, о которых мы, видимо, сегодня не можем даже и догадываться. Человек, не понимающий прекрасного, не несущий это прекрасное в своей душе, никаких тайн не откроет. Голос природы, а следовательно, и голос науки не зазвучат в его крови радостным зовом.