Трудно не согласиться с этим. Сложные математические расчеты, предпринятые Месаровичем и Пестелем, еще раз подтвердили, что западный мир стоит перед глубокими социальными проблемами, определяемыми уже не только самим развитием общества, но и состоянием природной среды. Их решение потребует коренных перемен в образе жизни каждого индивида, и, конечно, в первую очередь во взаимоотношениях между людьми. Можно быть уверенным, что глубокий отклик у миллионов людей вызовут и не новые, но разделяемые и подтвержденные Месаровичем и Пестелем представления об интернационализации экономики и культуры современного человечества. Убедительны и их рассуждения о необходимости научиться воспринимать мир в целом, в совокупности его всеобщих болей и надежд, а не только через узкие каналы проблем какого-либо одного региона или государства. Мысль, что человек должен отказаться от грубого стремления подавить, попрать природу, кажется заимствованной у Энгельса, вполне марксистской.
И все-таки... Обращает на себя внимание удивительное совпадение наиболее приемлемых, по мысли авторов, сценариев с важнейшими политическими целями империалистических государств. Обращает на себя внимание тот факт, что и у Месаровича с Пестелем социальный аспект взаимодействия общества с природой, хотя и не игнорируется полностью, как у Медоуза и его группы, тем не менее не считается сколько-нибудь значительным для коренного решения экологических проблем. Ну, а раз не считается, то без этого все превосходные, эмоционально написанные рекомендации приобретают явный налет утопичности. Благие пожелания, как давно уже известно, чаще всего остаются гласом вопиющего в пустыне.
И тут мы подходим к «святая святых» методологии многочисленных современных прогнозов. Как будто ясно: чтобы дать социальный анализ проблем, необходимо выявить их истоки, причины возникшей напряженности, ее «прародителей». То есть вскрыть социально-экономические истоки кризисных ситуаций, над разрешением которых бьется современный мир. Однако оба названных выше прогноза обошли такие истоки своим вниманием. Почему? Не потому ли, что они кроются в частнособственнических общественных отношениях, в исторической практике антагонистических общественных формаций? Расчет, исходящий из предположения, что эта практика сохранится в будущем, показывает грядущее человечество идущим к грани катастрофы. Но как ни парадоксально, именно в рамках социальных условий, которые, собственно, послужили причинами возникновения экологического кризиса, ищут прогнозисты выход из него. Мюнхаузен сам себя вытягивает за волосы из болота.
Можно ли обеспечить «органический рост» в условиях капитализма, особенно сегодня, когда нарастают противоречия, с одной стороны, между развитыми капиталистическими странами, с другой - между развитыми и развивающимися? Энергетические кризисы последних лет весьма убедительно продемонстрировали, что известный принцип империализма «хватай ближнего за горло» отнюдь не сдан в архив. Объединение усилий в той или иной области, даже если оно диктуется железной необходимостью, каждый из империалистических хищников стремится использовать прежде всего в собственных интересах.
Месарович и Пестель попытались все же затронуть этот аспект - в их работе немало рассуждений о том, что наступила пора, когда должен быть создан новый экономический порядок, практически открыты международные границы; каждый регион должен вносить такой вклад в мировое развитие, который был бы и в интересах этого региона, и в интересах всего человечества; необходимо сформулировать новые нормы материального потребления и даже новый стиль жизни и т. д. Но каким образом может быть все это достигнуто? Этот вопрос остается без ответа.
Точнее, ответ все-таки есть, но он словно пришел в наше время из утопического социализма 16 - 18 веков. Его представители, видя пороки общества, предполагали, что можно устранить их посредством критики, проповеди высоких идеалов. По словам В. И. Ленина, они не умели найти ту общественную силу, которая способна стать творцом нового общества. Подобным же образом и все рекомендации прогнозистов свелись в основном к созданию новой системы образования, сориентированного на 21 век, на изучение человечества, общечеловеческого опыта. Предложение само по себе важное и интересное. Но достаточное ли для решения глобальных проблем? Думается, нет, не достаточное. Ибо только изменение материальных условий, коренное изменение социально-экономических, политических и идейно-нравственных устоев антагонистического общества делает реальной возможность гармонизации развития системы «человеческое общество - природа». Без этого самые привлекательные, самые яркие предложения оказываются чем-то вроде прекраснодушных мечтаний, вызывающих отклик, волнующих, но - только мечтаний.
Именно оттенком утопичности выводов и рекомендаций Месаровича и Пестеля, очевидно, и объясняется то обстоятельство, что их работа, гораздо более основательная и оптимистичная, чем «Пределы роста» Денниса Медоуза, вызвала интерес значительно меньший, чем первый прогноз. Научные и общественные круги западных стран, «переварив» пессимизм «Пределов роста», восприняли книгу «Человечество у поворотного пункта» сначала как альтернативу первой. Но обнаружили в ней тот же безысходный пессимизм, прикрытый жиденькими и, прямо скажем, уже известными рекомендациями: одно из основных предложений Олвина Тоффлера в «Футурошоке» тоже сводилось к тому, чтобы наладить «обучение будущему» в школах, университетах, в печати, по радио и телевидению и тем самым подготовиться к встрече будущего.
Сейчас создается впечатление, что внимание к прогнозам на Западе быстро ослабевает. «Пределы роста» постигла участь «Футурошока»: много шума, масса переводов, а затем - только редкие упоминания в научной печати. «Человечество у поворотного пункта» удостоилось значительно более скромного признания. А третья крупная прогностическая работа «Перестройка международного порядка», подготовленная лауреатом Нобелевской премии Яном Тинбергеном, как-то вообще не получила широкого отклика.
Между тем прогноз Тинбергена - явление весьма знаменательное. И прежде всего надо отметить, что в нем, по сути дела, признается сомнительность самого прогнозирования. Согласно Тинбергену, нет пока достоверных данных, позволяющих дать верный расчет хода ключевых процессов мирового развития. Неизвестны допустимые пределы сельскохозяйственного преобразования биосферы, следовательно, нельзя дать прогноз роста производства продовольствия. Трудно судить о том, какими путями обеспечить потребность мира в энергии и сырье. Неясно, как совместить интересы развитых и развивающихся стран, как разрабатывать обязательные для всех государств решения, как наладить сотрудничество между индустриальным и развивающимся мирами и т. д. Иначе говоря, нет надежных оснований для того, чтобы серьезно судить как раз о тех процессах, которые были в центре внимания групп Медоуза, Месаровича и Пестеля.
Тинберген переводит поиск решения глобальных проблем в иную плоскость. Он делает акцент на предложениях создать новый международный социально-экономический порядок. Это, как говорится, уже теплее, уже почти горячо. Что же это за новый международный порядок? Увы, новизны он, к сожалению, содержит очень мало. Тинберген тоже исходит из возможности изменить образ действий современного буржуазного государства, не изменяя его сущности, разрешить внешние противоречия, сохраняя противоречия внутренние, определяющие.
Он предлагает выработать такие механизмы принятия решений, создать такие формы и органы международного контроля, которые обеспечили бы выход из экологического кризиса. В числе ближайших задач называются: перераспределение доходов между «бедными» и «богатыми» странами; введение международного подоходного налога и налога на использование природных ресурсов; развитие с международной помощью образования и науки в слаборазвитых странах; увеличение экспорта из этих стран и ряд других. Предлагается определить оптимальный вклад каждой страны или региона в развитие глобального производства, выработать меры регулирования рождаемости, более тщательно оценивать возможности использования избыточных трудовых ресурсов и т. д.
