Ознакомившись с «бухгалтерией наследства», читатель вправе спросить: ну, и что же дальше? Что теперь делать бедному человечеству? Как сумеет оно «выпутаться» из создавшегося положения? Какое будущее его ожидает на столь изрядно потрепанной планете?
Эти же вопросы не первый год задает себе наука, точнее - задают себе ученые. И отвечают на них. Разумеется, в меру своих знаний, исходя из своего отношения к человеку и миру, из своего мировоззрения.
Вот почему обострение экологической ситуации вызвало к жизни огромный поток прогнозов, футурологической - посвященной будущему - литературы, породило моду на пророчества, стало истоком многочисленных предсказаний «конца света», оживило интерес к мировой истории и заставило человека еще раз болезненно ощутить, какими крепкими узами соединен он с природой родной планеты. Иначе говоря, ответы на поставленные выше вопросы сыплются как из рога изобилия, дополняя, а чаще опровергая друг друга. Легковесный оптимизм, игнорирование серьезности экологических проблем соседствуют в них с трагическими монологами, «математически доказанными» вероятностями и т. д.
Конечно, современные прогнозы имеют в истории природопользования немало предшественников. В 1863 году в Лондоне, а в 1866 - в Петербурге вышла работа уже упоминавшегося здесь Джорджа Марша «Человек и природа», в которой автор очень убедительно показал, как действует «посланец цивилизации» на новых землях, какую опасность таит и какие результаты может принести его деятельность. В начале ХХ века появились блистательные работы Владимира Ивановича Вернадского, создавшего концепцию биосферы и нарисовавшего величественные перспективы развития земной природы под влиянием деятельности всего человечества. Были в эти годы и другие работы о взаимодействии людей с окружающим их миром. Но все они, мягко говоря, не дошли до общественного сознания, не встревожили людей. Более того. Уже в 60-х годах нашего столетия вышли труды Ж. Дорста, Р. Парсона, П. Дювиньо и М. Танга, многих других исследователей; труды сильные, интересно написанные, тревожные, но и они в общем-то остались достоянием лишь ученых.
В колокол общечеловеческой тревоги ударила совсем иная литература. Первым ее провозвестником можно назвать вышедшую в США в 1970 году и переизданную во многих странах книгу Олвина Тоффлера «Футурошок» (на русском языке сокращенный перевод, «Иностранная литература», 1973, № 2). Рассматривая в основном личностные или человеческие аспекты грядущего, Тоффлер дал столь впечатляющую картину стремительно нарастающих перемен в жизни современного индустриального капиталистического общества, так показал рост кризисных состояний во всех сферах его жизни, что и трактовка проблемы «общество - природа» - хотя она и занимает в книге небольшое место - не могла не привлечь внимания самого широкого круга читателей. Именно работа Тоффлера, его энергичные заявления о том, что время не ждет и общество просто не может позволить себе вслепую мчаться вперед, послужили своеобразным сигналом к «наступлению» футурологии.
Сначала прозвучал призыв остановиться. Это было возрождение возникших в начале 60-х годов и как-то сразу угасших концепций так называемого «нулевого» экономического роста. Конечно, это возрождение произошло на более широкой основе. Речь пошла уже об остановке не только хозяйственного развития, но и прогресса общества в целом. Иначе, дескать, к 2000 году мир погибнет, совершенно опустошенный расточительством чересчур расплодившихся и чересчур предприимчивых людей.
Этот призыв вызвал своего рода снисходительные усмешки буржуазной общественной мысли: сколько, мол, раз слышали мы о необходимости остановиться, сколько раз предрекали нам катастрофы, дефициты, кризисы и прочие страхи, а рост-то между тем все-таки продолжается! И именно он разрешит все проблемы, в том числе и экологические.
Снисходительность исчезла, когда на авансцене общественного внимания появилась работа группы американских исследователей под руководством профессора Массачусетского технологического института Денниса Л. Медоуза, переведенная в десятках странах и широко известная ныне под названием «Пределы роста».
В чем суть этой работы? Группа Медоуза вычленила пять параметров - народонаселение, промышленное производство, сельскохозяйственное производство, использование природных ресурсов, загрязнение окружающей среды. Было обусловлено, что все эти параметры изменяются - возрастают в геометрической прогрессии и что эти изменения взаимосвязаны. Затем модель доверили компьютеру с тем, чтобы он дал ответы на вопросы, поставленные в начале главы.
Бездушная машина испортила много нервов нашим современникам. Оказалось, например, что если население будет расти нынешними темпами, то к 2000 году придется вовлечь в оборот все плодородные земли планеты. Освоение же новых земель, опреснение морской воды, создание искусственной пищи потребуют'таких расходов капитала и невозобновимых ресурсов, что к 2100 году все эти ресурсы истощатся, производство - и промышленное и сельскохозяйственное - сократится, смертность резко повысится, наступит катастрофа.
Если же ресурсов окажется по крайней мере вдвое больше, чем по современным оценкам, то производство в первую очередь промышленное - будет развиваться беспрепятственно, но одновременно загрязнение среды возрастет настолько, что биосферные механизмы выйдут из строя, - и катастрофа опять неминуема.
Не спасает положения и технический прогресс. Если снизить, скажем, в 4 раза расход сырья на единицу продукции, то рост и производства, и населения мог бы продолжаться. Однако катастрофа в этом случае возникает из-за голода, из-за нехватки и истощения плодородных земель.
Допустить увеличение продуктивности земель можно, считают авторы модели. Но при этом так резко должно расти промышленное производство, что вновь загрязнение станет причиной катастрофы.
И даже если контролировать рождаемость и стимулировать технический прогресс, то мировой катаклизм все равно произойдет, хотя и несколько позже. Его вызовут в этом случае сразу три кризиса: сырьевой, экологический и продовольственный.
Как говорится, куда ни кинь - всюду клин. И «клин», утверждает компьютер, очень узкий - где-то около 2100 года человечество достигнет «пределов роста».
Ну и буря же поднялась вокруг работы Медоуза и его группы! И далеко не всегда эта буря была благоприятной для авторов. Оспаривалась правомерность подобного рода моделирования, возможность описать поведение системы «общество - природа» выделенными пятью параметрами. Модель просчитывалась на других компьютерах. Небольшая корректировка исходных данных давала ученым, проверявшим «Пределы роста», совсем иные результаты. Отмечалось, что в модели не принято в расчет воздействие научно-технического прогресса на социально-политические и экономические процессы. Подчеркивалась возможность получить другие показатели, даже если исходные данные взять такие же, какие принял Медоуз, и так далее.
Критика во многом была справедлива, и авторы «Пределов роста» признали это. Но главный удар заключался не в ней. Он заключался в раскрытии того обстоятельства, что в модели по существу не учтены факторы социально-политического плана, а в качестве эталона мышления и поведения будущих землян приняты ценности современного капиталистического общества - общества, которое возвело в добродетель самое безудержное потребительство. Связь вычисленных ЭВМ пределов роста с современным состоянием мира, с частнособственнической психологией огромной массы людей, живущих на планете, не нашла отражения в модели.
В этом и обнаружился основной изъян. Возможности и результаты современного взаимодействия человеческого общества с природой были взяты Медоузом только, так сказать, в экономически-технократической плоскости. Общественный характер отношений между человеком и окружающим его материальным миром игнорировался. Эти отношения рассмотрены как независимые от изменения идеологических, политических и социальных ориентаций. Модель сформулирована и просчитана так, словно у человека, живущего на этой грешной Земле, нет и не может быть никаких иных устремлений, кроме как пожирать материальную основу своего существования.
