...Давно и неоднократно привлекала к себе внимание всех любопытных и любознательных грандиозная пещера на уральской реке Белой, которую местные жители называли Шульганташ, или иначе Каповая пещера. Еще в 1770 году русский исследователь И. Лепехин составил на удивление красочное описание ее:
«Не зная долго, как испытать предлежащую пропасть, приметили в левой руке от ворот как бы нарочно сделанную каменную лестницу, по которой без всякой опасности спускаться могли... По сей отлогой лестнице опускались мы до 60 шагов и вместо ожидаемой воды нашли обширную площадь, длиною в пятьдесять, шириною в двадцать шагов... Сей грот весьма был удивителен и походил на баснословное царство мертвых: каплющая вода делала особливо тихий и жалостливый звук. Стены грота, переменяя белый цвет с черным, преумножали пасмурность сего подземельного места. Посреди вертепа накипел белый четвероугольный столп, вышиною человеку по грудь, длиною в три с половиною, а шириною в полтора аршина. Около столпа, так как около погребального одра, в порядочном расположении шесть небольшие стояли столбики, на которых утверждены были стоячие, наподобие великих свечей, накипи. Из вертепного свода висели разновидные капли: иные представляли большие сосули, другие были тонки и уподоблялися распущенным значкам; иные над столпом стройной работы представляли балдахин...»
В 1959 году в это мрачное подземелье проникла экспедиция советского зоолога и страстного спелеолога - А. В. Рюмина.
И вскоре в газетах и журналах появились сенсационные сообщения.
Залы Каповой пещеры оказались разрисованы первобытным человеком! Разрисованы в принципе своем так же, как и пещеры Испании и Франции.
Рюмин не был археологом - и поэтому в его сообщениях истина переплеталась с игрой воображения, взбудораженного столь непостижимой удачей. Для тщательного обследования редчайшей находки была срочно организована экспедиция Института археологии Академии наук под руководством доктора исторических наук Отто Николаевича Бадера.
К концу 1964 года было пройдено уже более полутора километров подземных лабиринтов. Все новые и новые рисунки мамонтов, лошадей, носорогов выхватывал на стенах и потолках луч электрического фонаря. Работа была сопряжена с великим риском и большими трудностями. «Если бы не молодые альпинисты, которых я взял с собой,- писал впоследствии Отто Николаевич,- я вряд ли смог бы в мои годы вернуться целым и невредимым...» (И все-таки, несмотря на все меры предосторожности, летом 1964 года при обследовании одного из залов пещеры трагически погиб участник экспедиции, молодой спелеолог Валерий Насонов.)
Нет нужды описывать все то, что было обнаружено учеными в пещере - десятки статей и сообщений появились об этом в газетах и журналах. И совсем недавно, когда начали снимать уже популярный фильм о Каповой пещере, О. Н. Бадер открыл еще несколько, ранее не замеченных мамонтов - их высветили юпитеры кинооператора.
Наконец-то наука получила первое неоспоримое фактическое подтверждение того, что «на востоке в силу общих закономерностей развития первобытного общества существовали самостоятельные центры возникновения палеолитической живописи, принципиально ничем не отличающиеся от западных,- писал О. Н. Бадер.- Сейчас еще рано говорить, сколько самостоятельных центров развития пещерного искусства существовало в Евразии; скорее всего, их было несколько».
Свидетели из Каповой пещеры принесли и это доказательство единства развития человечества.
А если бы фрески Каповой пещеры не были открыты и по сей день были бы скрыты за толстыми сводами? Значит, дело о «божественном» искусстве «человека разумного», расписавшего пещеры и скальные навесы Западной Европы, было бы решено не в пользу всего остального человечества? Значит, по-прежнему кое-кто мог бы рассуждать, опираясь на научные данные, об избранниках судьбы и ее пасынках?
Ни в коей мере. Забудем на минуту про первобытность. Перенесемся в 19 век. Вряд ли кого удивляет ставший уже довольно тривиальным факт, что своих вершин в прошлом столетии литература достигла в России, живопись - во Франции, а музыка - в Германии и Австрии. Конечно, во всех этих странах развивались и другие виды искусства. Мусоргский жил в России, а Гейне в Германии. Но все же преобладание определенных жанров налицо. И это в странах с тысячелетней культурой, с многовековыми традициями.
После этого не приходится удивляться, когда этнографы констатируют, что у одних народов развито изобразительное искусство, у других - мифотворчество, у третьих музыка и танцы, в то время как остальные виды искусства представлены значительно меньше.
Не так ли обстояло дело и в каменном веке?
Наскальная живопись была не единственным видом искусства, в котором проявил себя художник каменного века. На целом ряде первобытных стоянок, на тысячекилометровом отдалении одна от другой, от Европы до Сибири ученые находят почти однотипные скульптурные изображения обнаженных женщин. Помимо женских статуэток известны еще фигурки животных, сделанные из камня, кости и даже глины, смешанной с костной золой. И фигурки птиц - хищных и водоплавающих. И изысканные геометрические орнаменты.
Произведения искусства - свидетельства напряженной духовной жизни людей древнекаменного века - найдены сейчас во всех областях, где жил человек древнекаменного века.
В 1977 году уже известный нам профессор А. Маршак по приглашению Академии наук приехал в нашу страну, чтобы исследовать коллекции палеолитического искусства Москвы, Ленинграда, Киева и Новосибирска. И вот что сказал он после того, как изучил эти коллекции:
«Я приехал в Советский Союз, чтобы сравнить творчество людей палеолита Запада и Востока. Дело в том, что на Западе очень распространены реалистические изображения животных, на Востоке же, за исключением Каповой пещеры на Урале, таких «фресок» нет. Но зато на Востоке значительно богаче представлен палеолитический орнамент, знаки, геометрические символы. Пока я не могу делать какие-либо выводы о смысле и назначении тех или иных произведений искусства Восточной Европы и Сибири, но бесспорно: несмотря на разницу в изображениях, образ мышления на Востоке и Западе был одинаков в ту эпоху. Люди решали одни и те же культурно-исторические проблемы. И если говорить об истоках человеческой культуры, то оказывается, что, несмотря на то, что Восток и Запад в ледниковую эпоху имели и разные художественные традиции, они были одинаково развиты и одинаково сложны. И еще. Одна из главных целей моего приезда в Москву была встреча с Александром Романовичем Лурия, крупнейшим современным психологом, создателем новой науки - нейропсихологии. Метод, который профессор Лурия использовал для изучения мозга, был для меня неоценимой находкой. В сущности, только изучив его работы, я смог грамотно поставить вопрос своих собственных исследований. Нейропсихология имеет дело с проблемами языка, памяти, счета и при этом соотносит любое проявление интеллектуальной жизни человека с работой тех или иных участков мозга. Но и передо мной тоже ведь лежали продукты деятельности мозга - рисунки, насечки, орнаменты, и я тоже должен был выяснить, до какой степени развит был этот мозг, что он умел, какие знания хранились в нем? И тут уж не имело значения, что в одном случае исследовался мозг современника, а в другом - моего предка, умершего 25 000 лет назад. Важно было лишь то, что существует надежная и точная методика. И вот, используя методику советского ученого, я пришел к выводу, что человек каменного века обладал мозгом совершенно таким же, как мы сегодня - иначе он не сумел был создать такую развитую культуру, ему бы не хватило многих участков, обеспечивающих «работу» языка, способности к символическому мышлению, а также к таким точным и тонким движениям руки. Интеллектуальный мир тех далеких времен был столь же непрост, как и наш нынешний...»
Открытие древнейших этапов человеческой истории продолжается. Но уже теперь можно сказать, что наш пращур был не только Разумным в своей повседневной жизни, а и Мыслителем, с удивляющей нас - пока - научной смелостью (это современное понятие вполне применимо ко временам, отстоящих от нас на десятки тысячелетий) познающий взаимосвязь реального мира, течение времени, хода небесных светил и своего человеческого бытия.
