Меню сайта
Категории раздела
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » Статьи » Наша Сибирь

Робинзон Крузо в стране мехов
 Тобольск? Ну как же, Тобольский и Томский нефтехимические комбинаты, о них в школьных учебниках экономической географии. 

 Тобольский комбинат задуман как индустриальный гигант мирового класса, опирающийся на нефтегазоносную Западную Сибирь. Ему расти вместе со всем ее топливно-энергетическим комплексом. Очередь за очередью, ступенька за ступенькой. 

 Мой блокнот пестрит терминами большой химии. Итак, газофракционирующая установка, вступившая в строй одной из первых, «вырабатывает индивидуальные углеводороды целенаправленного использования». А нельзя ли попроще? Отчего же, можно. В результате переработки попутных газов и легкого углеводородного сырья получается сжиженный газ для предприятий нефтехимии и бытовых нужд. Что касается бутана и пентана, то это, как известно, основное сырье для производства синтетического каучука. Мощность блоков дивинила и изопрена, этих основных мономеров... 

 Стоп! Боюсь, что утону сам да и вас утоплю в море понятий, которым не повредили бы сноски или пояснения из «Словаря химических терминов». Лучше попробую коротко сказать лишь о самой сути дела. 

 Нефть и газ, добываемые в Западной Сибири, по трубопроводам идут в разные районы Советского Союза и зарубежные страны. Перегонять на далекое расстояние сотни миллионов тонн нефти и сотни миллиардов кубических метров газа вовсе не дешево. Выгоднее хотя бы часть сырья использовать, перерабатывать на месте. Кроме того, из земных недр поднимаются, например, так называемые попутные газы, растворенные в нефти и выделяющиеся из нее при добыче. Их нельзя отправлять в газопроводы без переработки. До тех пор пока такую переработку не наладили, попутные газы вынуждены были сжигать, чтобы не загрязнять воздух, избегать опасности взрыва. Отсветы ревущего оранжевого пламени газовых факелов космонавты видели над темной ночной тайгой. Потом попутный газ пустили на перерабатывающие заводы. Он превратился в сырье для нефтехимических предприятий. Тобольский комбинат - среди его главных потребителей. 

 «Мы превратим горящие факелы в синтетический каучук, резино-технические изделия, минеральные удобрения. Тобольский нефтехимический комплекс будет снабжать страну строительными материалами, автомобильными шинами, красителями, пленкой, разными товарами, в которых нуждается потребитель. Древний Тобольск станет городом самой современной нефтехимии». 

 Так говорили на летучем митинге весной теперь уже далекого 1974 года, когда, возвещая начало стройки, экскаватор взял первые ковши влажного грунта с заболоченного луга. Дальше все было, как бывает обычно: первые котлованы и первые свадьбы, первый дорожный асфальт и первые общежития рабочего поселка, первые цеха и первая продукция... 

 Да, все как везде. Но вот совпадение не совсем обычное: центром нефтехимии стал город, в котором родился один из величайших химиков мира, сумевший заглянуть на много десятилетий вперед, проницательно определить будущую роль нефти в развитии индустрии, фактически заложить основы нефтехимии. 

 Последний раз Дмитрий Иванович Менделеев приезжал в дорогие с детства места незадолго до конца минувшего столетия. Ему было шестьдесят пять лет. Ученый с мировым именем предпринял труднейшую экспедицию по Уралу и отчасти по Западной Сибири. «Когда дойдет железная дорога от центра России до Тобольска,- писал он,- родной мне город будет иметь возможность показать свое превосходное положение и настойчивую предприимчивость своих жителей, хранящих память о старой силе древней столицы Сибири». И вот железная дорога пришла в Тобольск, пошла отсюда дальше, к городам нефтяного Приобья. Стольный град обрел новую индустриальную силу, его население за годы стройки комбината уже утроилось.

 Я увидел Тобольск раньше, чем экскаватор сбросил в кузов самосвала первый ковш земли на площадке будущего гиганта нефтехимии. В ту пору начали подниматься плотины крупнейших гидростанций Сибири, и названия молодых городов почти вытеснили упоминания о Тобольске. В справочнике о городе говорилось: речной порт, судоверфь, развита местная промышленность, строится кирпичный завод и мебельная фабрика, имеется автобусное сообщение. Похожая характеристика подошла бы, наверное, сотням, а то и тысячам других районных центров. 

 Но кремль, тобольский кремль! Его видишь издали с палубы теплохода. Белокаменный, на высоком холме, он как бы парит в небе, и его башни, купола, островерхая колокольня словно касаются лениво плывущих облаков. 

 Едва покинув судно, спешишь увидеть кремль вблизи. 

 К вершине холма взбегают тропочки, узенькие, скользкие. Есть и пологая обходная дорога, есть Прямский взвоз с длинной крутой лестницей. Потом ныряешь под темные своды арки «шведской палаты», или рентереи. Строили палату пленные шведы, попавшие на Иртыш после поражения под Полтавой. 

 В единственном на всю Сибирь каменном кремле - пятиглавый Софийско-Успенский собор, Архиерейский дом, гостиный двор. Все построено разумно, прочно, красиво, подчинено единому замыслу. Вот она, память о старой силе древней столицы Сибири! 

 Когда взялся за эту книгу, Тобольск думал только упомянуть. Однако чем больше размышлял о прошлом, тем больше ниточек стягивалось из дали лет к этому городу. Мне представились тропки на зеленом кремлевском холме. Вот так же со всех сторон сходились к белым стенам события сибирской истории,- и с какими именами они связывались! 

 Первое имя, конечно, Ермак. Полтора столетия назад воздвиг Тобольск высокий мраморный обелиск в его честь. Насколько знаю, в прежние годы - один из двух на всю страну: второй памятник поставило в Новочеркасске донское казачество. 

 Почему не щедро чтила Сибирь память Ермака? Только последние десятилетия стали называть его именем города, улицы. Не потому ли, что к нему было какое-то двойственное отношение? 

 На памятнике в Тобольске написано: «Покорителю Сибири Ермаку». Покоритель Сибири - значит, покоритель населявших ее народов? 

 Мы знаем, что дело обстояло вовсе не так, что тот же Кучум, пришлый среднеазиатский шейбанид, держал местные сибирские народы в жестокой покорности. И как можно считать покорением огромного края занятие небольшой части ничтожного Кучумова царства? 

 Но в исторической литературе долго сохранялось слово «покорение», оскорбляющее чувства народов, чьи предки населяли Сибирь долгие тысячелетия. 

 Подвиг Ермака волновал поэтов, художников, скульпторов. Еще в начале прошлого века будущий декабрист Кондратий Рылеев написал «Смерть Ермака», которая стала народной песней. Помните? 

Ко славе страстию дыша, 
В стране суровой и угрюмой, 
На диком бреге Иртыша 
Сидел Ермак, объятый думой.

 Рылеев описывает гибель отважного воина. Во время сильной бури и грозы дружина беспечно спала в шатрах среди дубравы. 

 Тем временем Кучум под покровом ночи прокрался со своими воинами к шатрам «как тать презренный». Нападение было внезапным - «и пала грозная в боях, не обнажив мечей дружина...» Ермак, бросившись в реку, почти доплыл до челна, но обессилел: «тяжелый панцирь - дар царя - стал гибели его виною». 

 В действительности пала не вся дружина, было убито лишь несколько казаков. Вероятнее всего, Ермак погиб, прикрывая отход своих товарищей к стругам. 

 Рылеев написал «Смерть Ермака» в 1821 году. Пять лет спустя поэт, как один из руководителей восстания декабристов, был повешен по приговору, утвержденному царем Николаем 1. 

 К походу Ермака обратился и уроженец Красноярска, великий художник Василий Иванович Суриков. Он сам был казацкого роду, его предки пришли в Сибирь во времена Ермака. 

 «Я живу теперь в Тобольске,- писал он брату.- Пишу этюды в музее и татар здешних, и еще виды Иртыша». В Тобольск он приезжал вторично, разыскивал место битвы Ермака с Кучумом. Сделал множество набросков коренных сибирских обитателей, зарисовывал красноярских казаков, съездил на Дон, откуда шла к Строгановым вольница. 

 Художнику противоборство Ермака с Кучумом представлялось как бы встречей двух стихий. На его известной картине - жаркая схватка возле крутого берега. Казачья флотилия прижала к яру сгрудившуюся массу воинов Кучума. Ермак - в гуще боя, он показывает, куда направлять удар. 

 На первом плане - лодка, и в ней казаки. Особенно запоминаются двое, бородатые, в лихо заломленных шапках. Какая решимость во взоре, сколько мужества! Это воины зрелые, бывалые, не кланяющиеся оперенным стрелам. Вон одна впилась совсем рядом в борт лодки, другую гасят волны. 

 А Кучум? Не в рядах ли он мятущейся конницы на вершине крутого берега, где вдали по башне минарета угадывается столица его царства? 

 Отлично выписаны сподвижники Ермака, но их противники не слились в серую испуганную массу. Выделяются храбрецы, не страшащиеся огня, под градом пуль натягивающие тетиву лука. Это действительно встреча двух стихий. 

 Суриков назвал свою картину «Покорение Сибири Ермаком». 

 Покорение... А было ли оно? 

 «Было» - так говорили во времена Сурикова. Так позднее писали в учебниках, по которым я начинал учиться. Потом стали выражаться еще резче. В одной книге, изданной в 1933 году, о картинах «Покорение Сибири Ермаком» и «Переход Суворова через Альпы» сказано, что содержание их реакционно, что в них заложена империалистическая идея и что, может быть, художнику и не снилось, какому классу он служил, «восхваляя подвиги разбойника Ермака и верноподданного царице-матушке генералиссимуса Суворова». 

 Вам странно читать это? Неужели ошибся народ, издавна окруживший имя Ермака легендами, сделавший его своим героем? 

 Однако находились люди, которые произвольно толковали исторические события, не стараясь хорошенько в них вдуматься, разобраться. Недостаток знаний и культуры, а то и просто невежество мешали им. Это они сносили древние церкви, выбрасывали на свалку портреты вельмож, написанные знаменитыми художниками, уничтожали книги, если в них попадался портрет царя. 

 Но прошли годы, и новые поколения попытались оглянуться на прошлое глазами вдумчивых исследователей. Сегодняшняя слава Сибири привлекла их особое внимание и к событиям 16 века, переломным для истории края. 

 О закладке самого Тобольска летопись повествует вот что: «Лета 7095, при царе Федоре Иоановиче указ воеводе Даниле Чюлкову прислано 500 человек поставити град Тоболеск. И по промыслу божию, доплыв воевода Данила Чюлков, и против устья Тоболу поставил град именем Тоболеск на горе...» 

 «Лета 7095» - это если считать от «сотворения мира», а по современному счету - 1587 год. Почти сразу после похода Ермака. Среди строителей были его сподвижники. Город возводили на земле, где, кажется, не успела распрямиться трава, притоптанная горсткой русских и воинами Кучума. 

 История вскоре высоко подняла Тобольск. Он стал наиболее важным среди молодых сибирских городов. Тобольск называли «стольным градом». Он считался центром губернии, какой еще не знала и уже никогда не будет знать история: вся Сибирь и часть Урала. На сибирском гербе были изображены две скрещенные стрелы и два соболя, поддерживающие корону. В Тобольске находилась печать Сибирского царства. 

 Первые сибирские воеводы заботились не столько о короне, сколько о своем кармане. Губернатор Матвей Гагарин был изобличен в хищениях столь чудовищных, что Петр 1 приказал его повесить. Тщетно Гагарин напоминал о своих военных заслугах, сорвав рубаху, показывал следы ран. Говорят, будто непреклонный государь поцеловал рубец, но приказал вести преступника к виселице, поставленной под окнами сената, и вместе с придворными наблюдал, как перед собравшейся толпой палач накинул петлю на шею вора. 

 Тобольск славился своим гостиным двором и торговыми рядами, где среди товаров попадались английские сукна и португальские вина. Губернаторам случалось принимать в Тобольске иностранных послов. 

 В конце 17 века Тобольск посетил Робинзон Крузо. 

 Покинув остров, где он провел двадцать восемь лет, моряк вернулся в Англию. Однако спокойная жизнь наскучила ему. Робинзон вновь отправился странствовать. Океанская волна качала его корабль, который, посетив немало стран, бросил якорь у берегов Китая. Моряк устремился в столицу «поднебесной империи». 

 В Пекине Робинзон встретил московских купцов, возвращающихся домой. Вместе с ними он отправился в Сибирь. Путешествие изобиловало приключениями. Робинзон едва спасся бегством, когда сжег одного из деревянных идолов, которому поклонялись местные жители. После долгого пути моряк из Йорка оказался, наконец, в Тобольске. Он нашел там немало интересных людей. Среди них были опальные царедворцы, в том числе царский министр. Русская водка, смешанная с водой, а также медовый напиток, которым путешественника угощали в Тобольске, пришлись ему по вкусу и помогли перенести сибирские морозы.

 В «стольном граде» Робинзон Крузо прожил восемь месяцев. Затем двинулся дальше и, счастливо избежав нападения разбойников, добрался до Архангельска. Здесь сел на корабль, идущий в Гамбург, где выгодно продал китайский шелк и сибирские меха, а потом возвратился в Лондон. 

 Но ведь книга «Робинзон Крузо» кончается тем, что ее герой в 1686 году покидает остров и возвращается в родной город. Там он рассказывает родным обо всем пережитом. Ни о каком Тобольске в его рассказе даже не упоминается! 

 А дело в том, что Даниель Дефо, автор «Робинзона Крузо», написал книгу о дальнейших приключениях своего героя. Она вышла и в переводе на русский язык, но не имела такого успеха, как первая. 

 Сам Дефо не был в Сибири, однако интересовался нашей страной и прочитал о ней почти все, что смог. Фантазия писателя, которая помогла ему превратить потерпевшего кораблекрушение штурмана Александра Селькирка в любимого литературного героя взрослых и детей, позволила создать повествование и о сибирских приключениях Робинзона Крузо. 

 Тобольск упоминает также знаменитый английский поэт 17 века Джон Мильтон. Автор поэм «Потерянный рай» и «Возвращенный рай» написал в ранние годы «Краткую историю Московии». Это сочинение рассказывает о стране самоедов в Сибири и о Тунгусии на великой реке Енисее. Поэт упоминает, что Тобольск - местопребывание главного русского воеводы. 



Категория: Наша Сибирь | (23.07.2015)
Просмотров: 1642 | Рейтинг: 0.0/0


Поиск по сайту
Форма входа

Copyright MyCorp © 2024