Студенты из строительных отрядов начали появляться в Северобайкальске вечером накануне праздника. Съезжались со всей трассы. Поутру праздник созвал студенческое братство в уютную прибайкальскую котловину.
Сколько же нашивок на зеленых штормовках! Студенческий строительный отряд «Байкал» создали еще в 1975 году, когда Северобайкальска, в сущности, не было. Ребята, первыми приезжавшие сюда, успели получить диплом, и некоторые теперь работают на БАМе инженерами.
В нынешнем составе есть свои ветераны. Их первые нашивки изрядно выцвели. «Байкал», конечно, у всех: в сводном отряде свыше семисот студентов. На других нашивках - география разных строек и вузовских городов. Много с «Медным всадником» и парусным корабликом, венчающим шпиль Адмиралтейства: символы Ленинграда. «Тоннельщик» сформирован из новосибирцев. Немало студентов из Иркутска и Улан-Удэ.
Перехожу от группы к группе. Веселые, ладные ребята. Позавидуешь им! В мои студенческие годы не было романтических нашивок, полетов на далекие стройки. Городское бюро Пролетстуда (пролетарского студенчества) изредка посылало случайно набранные небольшие бригады на разгрузку из вагонов леса или кирпича, давая возможность приработка к скудной стипендии.
Котловина наполняется, тянут шнуры микрофона, устанавливают стенды. Есть и сатирические. Вы думаете, попасть в строительный отряд просто? Что вы! Желающих куда больше, чем требуется. Вот поглядите-ка! На рисунке - толпа возле писка отобранных кандидатов, напирают друг на друга, ищут свои фамилии. Далее - растерянный студент перед четырьмя грозными мужами: экзамен по технике безопасности. Потом медпункт. Но разве там врач? У него вид палача, готовящегося к экзекуции. Теперь, кажется, все: ребята что-то строят. Нет, это они пока лишь зарабатывают себе на форму...
Праздник начинается, студенты построились. Но почему флажки Лаоса, Монголии, Кубы, Польши, ГДР? Оказывается, в «Байкале» - интернациональные отряды. Вместе учатся, вместе работают на БАМе. Записываю некоторые имена. Сомпховат Вантхонг, если я правильно понял, родился в Долине Кувшинов, где лаосские патриоты не раз защищали свою независимость. Смуглого кубинца в широкополой шляпе, с роскошной черной бородой, зовут Идель Гарсиа О'Коста, Лооройн Эйнхболт мечтает строить железные дороги в родной Монголии.
Команда «смирно!». На мачту поднимается флаг.
Речи не совсем обычны. Может, сама здешняя природа помогает говорить просто, коротко. Перелистываю записи. Ректор Красковский: «Это наш праздник, а мы, железнодорожники великой страны, взвалили на свои плечи больше половины грузооборота всех стальных путей планеты».
Ходаковский: «Вы на стройке не гости.Могу, конечно, назвать, сколько миллионов рублей освоено. Но лучше скажу, что сделано. Байкальский тоннель заканчиваем, на трех мысовых завершена проходка. На Северомуйском - сложнее. Но сквозное движение мы с вами откроем к сроку, это точно».
После митинга началось веселье. Перетягивали канат. Ректор вспомнил студенческие годы и ободрял своих:
- Теперь рывком, рывком! Ну, еще разок!
Он окликал студентов по именам, здоровался дружески, перебрасывался шутками. Но в делах, говорят, строг, требователен. Здесь, на БАМе, не первый раз, а ведь мог бы перед началом учебного года отдохнуть где-нибудь в южном санатории.
Во время концерта, сев в сторонке на бревно, разговорился я с местным старожилом Рахимом Исхаковым. Отец погиб на фронте, у матери осталось пятеро. Рахиму с братом достались одни сапоги на двоих. Брат ходил в школу, Рахим в это время оставался без обуви. Можно было босиком выбежать на гладкий байкальский лед, проехаться по нему, как на коньках,- и скорее в избу, отогреваться.
Трудовую биографию почти вся семья Исхаковых начинала на БАМе. Трое и сейчас работают: две сестры, сын, вернувшийся после службы в армии.
Что говорить, поначалу было трудно. Кто в вагончиках на верхних нарах - тому ничего, кто на нижних - борода в сосульках.
- А теперь в Северобайкальске пять спортивных залов,- неожиданно закончил Рахим Исхаков.- И кое-кто из тех, кто сгоряча уехал, возвращается назад.
Я разыскал Ходаковского. Он угощал шашлыком студента с четырьмя нашивками «Байкал».
- Мой сын Виталий. Приехал из Уояна. Тоже железнодорожник. Скоро заканчивает институт.
Я много слышал о Феликсе Викентьевиче в Москве, в Улан-Удэ. Еще раньше - на стройке Абакан - Тайшет, где он работал мастером-бригадиром. Ходаковский быстро выдвинулся, как большинство дельных работников на сибирских стройках. Когда ему в числе пяти наиболее отличившихся строителей присвоили звание Героя Социалистического Труда, в Указе говорилось уже о прорабе строительно-монтажного поезда «Ангарстроя». Вскоре он стал заместителем начальника этого управления. Теперь - глава треста, которому поручен Бурятский участок магистрали. Окончил вечерний институт, опыт у него огромный.
Есть два Ходаковских. Один предельно деловит, собран, привычно, как на ответственных совещаниях, говорит о том, что хотя в целом с планом неплохо, некоторые технико-экономические показатели еще не на должной высоте. На сегодняшний день имеется некоторое отставание по земляному полотну и укладке, но с другой стороны, жилье и соцкультбыт - в графике. И так далее, и тому подобное.
Этот Ходаковский запечатлен на страницах популярного журнала. Очень суровый мужчина лет сорока, брови сведены к переносице, глаза сердитые: либо распекает кого-то, либо дает указания. По снимку я бы не узнал его. Когда напряжение работы спадает - симпатичное лицо скорее мягкого, нежели сурового, и к удивлению моему, даже скрыто застенчивого человека.
Мы разговаривали несколько раз, но не обстоятельно, а урывками. Рассказал, например, как его атаковали французские телевизионщики.
- Предлагают так. Зададут мне три вопроса. Очень коротких. На ответ - не больше минуты, от силы - полторы. Вопросы - во время съемки, чтобы не готовился заранее. Разговор будет только о БАМе. Ждут: соглашусь или попытаюсь уклониться? «Хорошо, говорю, давайте». Они установили аппаратуру, подвели свет. «Можно начинать?» - «Пожалуйста». Первый вопрос: «БАМ строите по графику?» - «В основном по графику, но участок Лена - Кунерма ввели с опережением».- «Будут ли еще такие стройки, как БАМ? Где?» - «Уверен, что будут».- «Но где именно?»- «Почти наверняка в Сибири и на Дальнем Востоке. Это мое мнение».- «Когда построят БАМ, что будете делать?» - «Строить железные дороги. Может быть, те, о которых вы спрашиваете». Такое вот интервью.
О тех, с кем трудится, Ходаковский рассказывает не как о подчиненных, а как о своих товарищах. О Саше Бондаре, например, об Александре Васильевиче. Вот уж действительно человек нашего времени! Умен, образован, уживчив, напорист. Его бригада монтеров пути умеет, кажется, все. Об основном деле говорить нечего, укладку ведут безупречно. Но ведь и на рубке просек не сплоховали, дома сами себе построили, да еще детский сад в придачу.
А посмотрите этих ребят на сцене. Скоро десять лет, как народный театр «Молодая гвардия», созданный в бригаде, радует бамовцев. И ведь не маленькие сценки самодеятельно разыгрывают, нет! В репертуаре Чехов и Островский, ну и конечно, сибиряки: Вампилов, Шукшин. Может, строгие театральные критики и придерутся к тому, другому, но Северобайкальск, который у себя принимал крупных артистов ленинградских театров, очень хорошо оценил постановки «Молодой гвардии».
Ходаковский не знает, как долго Северобайкальск будет держать его. Но глупо жить и действовать так, будто ты - перекати-поле, будто тот же Северобайкальск для тебя короткая остановка на полустанке. Бывает, что человек приезжает куда-то на полгода, а живет на этом месте сорок лет. Между прочим и потому, что преодолел в себе психологию случайного гостя, устроился, огляделся: а ведь здесь ты нужен, и, в общем, здесь совсем неплохо.
Строители железных дорог - кочевое племя. Спросите, однако, бамовцев. У тех, кому за сорок, кому под пятьдесят, в биографии чаще три-четыре стройки, не больше. Строительство усложнилось, колея - только опора, или, скажем, главная артерия. От нее - ответвления. Когда строили Абакан - Тайшет, кое-кто остался на новой дороге. Нужно было «доводить» ее. Рельсы магистрали положены, но ведь там развивается Саянский комплекс, с заводами, с подъездными путями.
А здесь, в Северобайкальске? От магистрали начнется освоение всего севера Бурятии. С умом, с расчетом, теперь можно уверенно идти к месторождениям будущего Северобайкальского территориально-производственного комплекса. Геологи нашли превосходный асбест. Он залегает сравнительно далеко от Северобайкальска, но всего в 25 километрах от магистрали. Здешний асбест относят к лучшим в мире. У него длинные волокна, удобные для изготовления текстильных изделий, которые не горят и не плавятся при температуре в тысячу градусов. Асбест отличный изолятор тепла и электричества. Промышленность использует его при создании трех тысяч различных материалов, нужных воздушному и железнодорожному транспорту, тракторным заводам, строителям.
А Холоднинское месторождение полиметаллов? А железо? Черный треугольник, каким на картах часто обозначают месторождения железных руд, изображен совсем рядом с кружком Северобайкальска. Ко всему этому - лес, строительные материалы. Есть на чем «завязать» комплекс.
Но что тут можно было бы сделать без БАМа? Я разглядывал карту - оторопь берет. Хребет на хребте, чуть не все буквы алфавита: Акитна, Байкальский, Баргузинский, Бабанты, Верхнеангарский, Делюн-Уранский, Икитский... Сынныр, Северо-Муйский, Южно-Муйский, Витимское плоскогорье...
Некогда Олекмо-Витимское нагорье пересек путешественник и ученый Петр Кропоткин. Он нашел, что здешняя лесная чаща местами совершенно непроходима, в ней не водятся даже животные и птицы. «Путник чувствует, как его поглощает неодушевленная природа - мир безмолвных, диких и однообразных скал. Не только голос случайно залетевшей сюда птицы, но даже слабый звук выстрела звучит чем-то чужим среди этого безмолвного царства каменных масс. Сама буря не в силах поднять здесь шум, и безмолвный ветер давит, теснит своим напором, беззвучно леденит кровь в жилах случайно забредшего сюда человека...»
Маршрут Кропоткина проходил не так далеко от мест, где строится Северомуйский тоннель.
