Стихийная мудрость природы, накопившаяся в результате миллионнолетних опытов, «подсказала» ей наиболее рациональный план размещения на земле живых существ. Все «этажи» земного здания - атмосфера, поверхность земли, гидросфера - заселены. Между жителями разных «этажей» как будто мало общего, и все-таки он един - этот летающий, бегающий, ползающий, плавающий мир живого. «Этажи» связаны между собой прочными нитями взаимной зависимости. И если какая-то из этих нитей обрывается, боль пронизывает все здание, и все оно немедленно начинает перестраиваться, искать возможность компенсировать утраченную связь, безжалостно отбрасывая при этом вдруг оказавшиеся лишними совершенно целые «кирпичи» жизни.
Не давая себе труда особенно размышлять над тем, в какой тонкий механизм и как грубо он вмешивается, человек обрушил массированные удары на все здание сразу. Ни хищные звери, ни спокойные травоядные, ни быстрокрылые птицы, ни земноводные рептилии, ни ядовитые змеи - никто не избежал его оружия. И право же, не так уж далек от истины служитель зоопарка в Бронксе, повесивший в одном из павильонов простое зеркало с надписью: «Вы смотрите на самого опасного зверя на Земле. Из всех живших когда-либо зверей только этот способен истребить (и уже истребил) целые виды...»
Исчезнувшие и исчезающие животные. Сверху вниз: сумчатый волк, кенгуру, зебра-квагга, зубр, индийский носорог, стеллерова корова.
Исчезнувшие и исчезающие птицы. Сверху вниз: странствующий голубь, моа, бескрылая гагарка, совиный попугай, гавайская цветочница, бурбонский скворец, земляной попугай.
Действительно, за последние 300 - 400 лет безвозвратно исчезло с земли около 130 видов млекопитающих и птиц, а около 500 видов приведены на грань исчезновения. Это не столь уж большие цифры, если рассматривать их на общем фоне животного мира нашей планеты,- в 1600 году существовало примерно 4226 видов млекопитающих и 8684 вида птиц. Но количественный подход здесь, думается, не вполне приемлем.
В 1741 году известный полярный исследователь Витус Беринг, тяжело больной, высадился на маленький остров, затерянный в Ледовитом океане. С ним был врач Георг Стеллер и несколько матросов. Беринг медленно умирал. Его судьбу могли разделить и люди, его окружавшие, если бы природа не преподнесла им удивительный подарок. Оказалось, что именно у этого островка жили странные морские млекопитающие. Они достигали девяти метров в длину и весили более семи тонн. Их доверчивость соответствовала их величине: они спокойно позволяли себя убивать. Стеллер описал это животное, известное сегодня под именем стеллеровой коровы. Но, увы, оно известно только по заметкам Стеллера. Ни один натуралист больше не видел его. Целых пять лет возвращался домой Стеллер. Еще через пять лет был издан его дневник. А еще через полтора десятка лет рыбаки и охотники на тюленей полностью истребили стеллерову корову - может быть, самое перспективное для одомашнивания морское животное.
Сотнями тысяч гнездились у берегов Северной Америки, Северной Азии и Северной Европы бескрылые гагарки - доверчивые и любопытные птицы. Стоило пристать к берегу рыбачьей шхуне, как гагарки бежали «посмотреть, что это такое». Не составляло большого труда убивать их просто палками. И люди убивали их тысячами. К началу июня 1844 года от огромного по численности, процветающего вида осталось... две особи. Ночью 4 июня три исландских рыбака - Ислефсон, Кентилсон и Брандсон - высадились на остров Элдей и поставили последнюю точку в истории существования вида «бескрылая гагарка», убив чудом сохранившуюся последнюю пару. Бернард Гржимек, описавший этот факт, справедливо заметил, что «подвиг» трех исландских рыбаков - более тяжкое преступление, чем поджог Геростратом Эфесского храма Артемиды. Любой храм, любое строение, любую машину человек может при желании и необходимости восстановить. Но восстановить живой организм, а тем более биологический вид он пока не в силах. Здесь однажды утраченное - утрачено навсегда. И трудно сказать, будет ли когда-нибудь иначе.
Капиталистическое развитие природопользования очень быстро отодвигало на второй план охотников-одиночек, индивидуальное земледелие, неорганизованных старателей, лесозаготовителей и т. д. На авансцену выступал большой бизнес, и сокрушение природы принимало все более широкие масштабы.
Одна из самых мрачных страниц летописи взаимоотношений человека с природой - грустная повесть о гибели американских бизонов. Около 75 миллионов(!) этих животных встретили пассажиров «Мэйфлауэра», корабля, доставившего первых белых поселенцев к берегам США, на просторах американских прерий. Наиболее знаменитым было стадо, которое занимало 40 километров в ширину и 80 - в длину. Всего лишь за полтораста лет бесчисленные стада бизонов исчезли. Это была не охота, не заготовка мяса или шкур. Это был своего рода разбой, когда люди, по словам американского ученого Р. Парсона, «убивали, будучи одержимы какой-то дьявольской силой, заставляющей их уничтожать все и вся».
Бизонов убивали ради развлечения, на пари, убивали, чтобы сжить с земли непокорных индейцев, для которых эти животные были живым складом продуктов, убивали, чтобы избежать столкновений локомотивов с бизонами и ускорить движение поездов, убивали «просто так». С 1870 по 1875 год количество ежегодно истребляемых бизонов составляло примерно 2,5 миллиона. А ведь уже с 1830 года, то есть 40 с лишним лет(!), шла кампания за их поголовное уничтожение, и железнодорожные компании приглашали пассажиров стрелять по животным из окон поездов. Формировались бригады «бизонобоев», наиболее удачливые из них пользовались шумной славой. История сохранила для потомков имя самого «выдающегося», знаменитого: Коди по кличке Буффало Билл. Только за восемнадцать месяцев он убил 4280 бизонов. Вершиной его славы стали соревнования на звание чемпиона мира(!) в стрельбе по бизонам, соревнования, в которых два «первых призера» уложили за восемь часов 115 могучих животных.
Застрелив бизона, «охотник» обычно просто бросал тушу, не утруждая себя даже сдиранием шкуры, взяв только язык. Великолепное мясо, шкура пропадали. Главная задача бизонобоев была убивать как можно больше, убивать животных быстрее, чем они размножались. «Так может делать только сумасшедший», - говорили индейцы. Теперь, когда Америке и Канаде пришлось много времени и сил затратить на то, чтобы сохранить на Земле бизона как вид, теперь, когда бизоны находятся под охраной (их стадо насчитывает, по данным 1968 года, около 14 тысяч голов) и демонстрируются в зоопарках как редкость, всем ясно, что индейцы были в общем-то правы.
И все-таки, как это ни странно прозвучит, бизону еще повезло. Он уцелел - после той многолетней бойни несколько сот голов осталось в Йеллоустонском, Вуд Буффало и Уэйнрайт Буффало парках (хотя в последнем при его ликвидации в 1940 году большинство бизонов были хладнокровно перестреляны). Становление капитализма на американской земле отмечено и полным исчезновением некоторых видов животного мира.
Трудно предположить, чем особо мешал белым переселенцам американский странствующий голубь. Казалось, этот вид неисчислим - порой деревья ломались под тяжестью голубей (впрочем, ведь бизонов тоже когда-то «считали» километрами). Дорст пишет, что в 1810 году только одна голубиная колония была оценена примерно в 2 230 272 000 особей! Птицы закрывали солнце, когда поднимались в воздух!
Индейцы любили мясо этих голубей, постоянно охотились на них, но сколько-нибудь заметного ущерба существованию вида нанести не могли. Европейцы же поставили дело на широкую ногу. Во время перелетов птиц бесчисленные охотники палили в голубей, не подбирая убитых птиц. В период гнездования для сбора жирных, не успевших научиться летать птенцов снаряжались целые экспедиции. Чтобы не лезть на деревья, деревья срубали. И уже в 1880 году отмечались перелеты только небольших стай голубей. В 1909 году была объявлена награда в 1500 долларов тому, кто доставит точные сведения хотя бы об одной гнездящейся паре голубей - но награда так и не нашла хозяина. Последний странствующий голубь погиб в зоологическом саду в 1914 году. Вид, который являлся исключительно многочисленным и процветающим, исчез навсегда.
Еще раньше, в 1883 году, в Амстердамском зоопарке закончилась жизнь последнего представителя зебр-квагг. Его смерть была человечеству сигналом о том, что и богатейший животный мир Африки больше не выдерживает колонизаторского «хозяйствования». Многотысячные стада квагг (зебр, у которых полосата только передняя часть), бродившие по саваннам Африки, были истреблены ради... мешков для зерна: мешки из их шкур были дешевле холщовых.
Потом оказалось, что нет уже на земле красивейшей голубой лошадиной антилопы. Потом исчезла бурчеллиева зебра, угрожающе сократилась численность многих других видов животных. И до сего дня люди не знают, да, очевидно, никогда уже и не узнают, какое значение для жизни современного человечества мог иметь тот или иной вид животных, от которого нам остались лишь несколько чучел в зоологических музеях мира.
Совершенствование огнестрельного оружия превращало убийство животных, даже самых крупных - слонов, носорогов, жираф, - в очень простое дело. О размахе бойни можно судить по таким цифрам: чтобы удовлетворить спрос европейского рынка, к 1880 году ежегодно убивали от 60 до 70 тысяч слонов. Распространение фотографии у многих пробудило желание прослыть великим охотником - не одна тысяча слонов, львов, буйволов, носорогов стала жертвой «героев», спешивших запечатлеть себя на фоне легко доставшихся трофеев. Все это очень напоминало уничтожение бизонов. Результат также практически одинаков: огромные естественные богатства исчезли менее чем за один век. И если у кого-то сложилось впечатление, что животный мир Африки богат и сегодня, пусть прочтет полные горького смысла слова выдающегося ученого и защитника природы Бернарда Гржимека о том, что кадры, которые мы смотрим в кино, в передачах телевидения, сняты в заповедниках. Больше в Африке таких кадров нигде снять нельзя.
Закономерен вопрос: как же могло случиться, что человек, разумное существо, способное думать и заботиться о будущем, действовал, словно у него не было будущего и прошлое его ничему не научило? Почему так непробудно спала в нем жалость к «братьям меньшим»? Наивность подобных вопросов станет совершенно очевидной, если мы вспомним, что в эти же времена - времена замечательных научных открытий, покорения пара, зарождения крупной машинной индустрии - велась охота и на... людей. К. Маркс в «Капитале» приводит факты, свидетельствующие о широком размахе такой «охоты» на американских индейцев. Законодательное собрание Новой Англии учредило в 1703 году премии в 40 фунтов стерлингов за каждый индейский скальп и за каждого краснокожего пленника; в 1720 году премия за каждый скальп была повышена до 100 фунтов; в 1744 году, после того как одно из индейских племен было объявлено бунтовщическим, «определились» следующие цены: за скальп мужчины 12-ти лет и выше - 100 фунтов стерлингов, за пленника мужского пола - 105, за пленную женщину или ребенка - 55, за скальп женщины или ребенка - 50 фунтов. Британский парламент объявил натасканных на охоту за людьми собак и скальпирование «средствами, дарованными ему богом и природой».
Какие же причины вынуждали новых хозяев северной части Американского континента действовать таким образом? Все те же: жадность, подозрительность, страх. Ко времени высадки в 1620 году в Плимутском заливе «отцов-пилигримов», как теперь называют в США первых поселенцев, испанцы уже свыше ста лет зверствовали на территории Мексики и Перу. Тем не менее индейцы встретили пассажиров «Мэйфлауэра» приветливо, помогли им продовольствием, научили выращивать кукурузу, помидоры, тыкву и другие культуры, неизвестные до того в Европе. (Эти культуры, заимствованные у индейцев, составляют в наше время около 4/7 сельскохозяйственной продукции Соединенных Штатов Америки.) Доверчивые аборигены показали пришельцам, как надо очищать землю от леса, как прокладывать тропы в зарослях, как строить лодки-каноэ и управлять ими, где проложены пути через Аппалачи на большие равнины.
Белые в ответ дали им ром, ружья, стали стравливать племя с племенем и захватывать принадлежащие им земли. Когда же индейцы попытались встать на защиту своих владений и своего образа жизни, они были объявлены вне закона и на них началась форменная охота. Можно сказать, что «очистка» Северной Америки от индейцев, от бизонов, которые кормили индейцев, от леса, который всегда был другом индейцам, - это были главные задачи американских пионеров, решенные ими с истинно американским размахом.
Чего же они достигли, столь яростно уничтожая бизонов, индейцев, выжигая или подрывая динамитом гигантские деревья, торопясь расчистить землю, распахать ее, как в доброй старой Европе? Земли были освобождены, распаханы на громадных территориях, горы скелетов бизонов переработаны на удобрения. Урожаи вырастали отменные. Казалось, все правильно: пионеры совершили благое дело и пора действительно раздавать специальные ордена за уничтожение индейцев, а среди прерий поставить памятник Буффало Биллу. Но природа не согласилась с этим и преподнесла потомкам пионеров свои «вторые и третьи результаты», заставив задуматься над смыслом действий первых колонистов. В 1934 году ужасающей силы пыльные бури подняли почву распаханных прерий в воздух и вынесли ее вместе с посевами в Атлантику. 20 миллионов гектаров стали бросовыми землями, на 60 миллионах плодородие резко снизилось, на 40 миллионах - начались эрозийные процессы. Из более чем полутора сотен миллионов гектаров Великих равнин - гордости американских пионеров - около трети и сегодня представляет собою так называемую пыльную чашу. Только за один 1934 год ветер унес отсюда 300 миллионов тонн плодородного гумуса (перегноя). А ведь каждый сантиметр гумуса на Земле образуется за срок, равный 6 - 8 векам!
Подсчеты 1939 года показали, что за 150 лет истории США не менее 114 миллионов гектаров лучших земель подверглось разрушению или, во всяком случае, обеднению. Кроме того, на площади в 313 миллионов гектаров ускоренная эрозия снесла значительную часть верхнего почвенного горизонта, составлявшего слой пахотной земли. Ежедневно поражались и поражаются около 600 гектаров, или 220 тысяч гектаров в год. Каждый год с полей и пастбищ США уносится 2,7 миллиарда тонн плодородной почвы. Эти цифры красноречиво говорят об оскудении земель, почти не тронутых полтора века назад. Вот какова плата, которую берет природа за самонадеянность и невежество! Человек думает, что он обогатил, облагородил землю, «приручил» природу, заставил ее служить себе на века и последующие поколения будут благословлять его память. Но «покоренная» природа вносит свои коррективы и нередко благословение оборачивает проклятием.
Конечно, обеднялись не только почвы. Более столетия назад Фридрих Энгельс очень четко сформулировал закон жизни природы, отметив, что в ней ничего не совершается обособленно - каждое явление действует на другое и само подвергается воздействию всех других явлений. Время и природа подтвердили справедливость слов Энгельса тысячами и тысячами доказательств.
