Меню сайта
Категории раздела
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » Статьи » Мексика

Некоронованные короли
 Может быть, этой встречи никогда бы и не было, если бы однажды у руководства Ассоциации иностранных журналистов (АИЖ) не появилась идея: устраивать «вечера наций». Иностранные корреспонденты выражали недовольство, что, мол, проводится мало мероприятий. 

 Тогда и решили: каждая группа находящихся в стране журналистов организует самодеятельность, национальную кухню - словом, вечера отдыха, в которые надо постараться привнести как можно больше национального колорита. 

 Наш день назвали «Подмосковные вечера». В маленьком зале ассоциации, украшенном фотографиями, собралась журналистская братия. И зал на какое-то время превратился в островок нашей родины: стопками лежали на столах советские журналы, звучала русская музыка, показывали документальные фильмы, сотрудники посольства исполняли народные песни. А потом - борщ и пирожки, которые вызвали бурю восторгов. 

 Мексиканские журналисты устроили свой вечер на широкую ногу, в специально арендованном большом зале. Гостям преподнесли во всем великолепии букет мексиканской экзотики: редкий документальный фильм из времен революции, музыку и песни в исполнении национальных певцов - марьячис, ужин со жгучими местными блюдами. 

 Распорядителем вечера был Карлос Труйет, один из самых богатых капиталистов Мексики. Высокий, плотный, с мясистым лицом, он возвышался над присутствующими, огромное сомбреро и повязанный вокруг шеи яркий национальный платок придавали ему несколько мальчишеский вид. 

 Труйет держался компанейски просто и всем своим поведением как бы хотел подчеркнуть, что его миллиарды, хранящиеся в банке, не имеют в общении с людьми никакого значения. Правда, секретарша была почти все время возле него, и, если от кого-нибудь поступала просьба употребить его влияние в каком-нибудь деле, она тут же брала на заметку. Одна женщина попросила Труйета поставить ей телефон - невероятно трудная вещь в Мексике,- и он тут же согласился. 

 Было уже за полночь, гости расходились, и мне предоставилась возможность познакомиться с Труйетом - столики были рядом, и он, узнав, что мы советские журналисты, сам завел разговор. А после согласился принять меня у себя в конторе для беседы. 

 ...Контора как контора. Без излишней роскоши. Служащие за стеклянными перегородками, просители. 

- Вам какого Труйета, старшего или младшего? - секретарша любезна и внимательна. 

 А, вот оно что - сын миллиардера уже имеет свой аппартамент: приобщается к делу*. 

 У двери Труйета-старшего довольно большая очередь, но мне делают исключение. «Дон Карлос» - он позволяет так полуфамильярно себя называть - поначалу немного официален. 

 Встреча начинается с осмотра стен кабинета, которые говорят о силе и влиянии этого человека: они покрыты фотографиями с дарственными надписями. Здесь и американские президенты, и главы правительства Мексики, и папа римский, и другие деятели высшего ранга. 

 Беседа идет зигзагами - от личности и семьи Труйета к его финансовым делам, от его отношения к иностранному капиталу к общим морально-этическим проблемам. Любопытно все-таки разговаривать с миллиардером, человеком какого-то чудовищно далекого мира. Ты изучал политэкономию, знаешь о капиталистической эксплуатации и происхождение прибавочной стоимости. А для него это все - «красная наука»; он мыслит совсем другими категориями. Ты просто внимательно слушаешь, а ему, привыкшему повелевать, кажется, что он в беседе одерживает верх. 

 Помнится, дон Карлос тогда говорил, что своему финансовому взлету он обязан только самому себе, а общественная система, позволившая ему сделаться мультимиллионером, как бы совсем ни при чем. Это - переиначенная на собственный лад американская идеологическая басня о «народном капитализме». Недаром специальный номер журнала «Лайф», посвятивший не одну страницу представителям финансовой олигархии Мексики с удовольствием привел его слова: «Мой успех объясняется очень просто: я был голоден». 

 В отличие от большинства магнатов местного бизнеса Карлос Труйет по характеру был более прям, откровенен и менее щепетилен. Один мексиканский журнал писал, как он однажды кому-то представился: «К вашим услугам, Карлос Труйет - шакал. Да, да, именно «шакал», к вашим услугам!» 

 Каким образом пошел в гору дон Карлос, понять из беседы мне так и не удалось. Известно только, что он начал службу мелким банковским служащим, потом был маклером на бирже и провел удачные финансовые операции во времена всеобщего кризиса 1929 года. Затем его капиталы утвердились в 60 компаниях целлюлозной, цементной, сталеплавильной, текстильной и лесообрабатывающей промышленности, в строительстве отелей, в банковских учреждениях и кто его знает, где еще. Ему принадлежала пальма первенства в создании одного из крупнейших банков страны «Банко комерсиаль мехикано» и компании «Телефонос де Мехико». 

 В разговоре Труйет избегал касаться своих финансовых дел - той области, которая меня больше всего интересовала. На вопрос о связях с иностранным капиталом он нс дает прямого ответа, легонько так уходит в сторону: «Я - националист, хотя и принимаю иностранный капитал, прежде всего в виде технической помощи». И здесь же - общие рассуждения о том, что Мексика-де - страна, трудная для понимания иностранцев, а посему чужеземный капиталист, который не знает языка, страны, нужд рабочих (?), может служить лишь дополнением к частной инициативе Мексики. 

 Вообще дон Карлос выставлял себя этаким сторонником «мексиканизации» и приверженцем экономической политики правительства. Поверить ему хотелось, но это трудно: ведь в финансовом клане, к которому он принадлежал, американский бизнес представлен очень солидно. Да и как магнат Карлос Труйет вряд ли мог быть доволен расширением государственного сектора, если учесть, что тот неизбежно задевал его личные интересы! 

 Труйет прямо-таки горел желанием подчеркнуть свое бескорыстное служение «общему национальному делу». Но когда речь заходит о конкретных вещах, то, оказывается, все сводится к самому обычному меценатству: где-то на его деньги построили школу, названную именем Труйета, кто-то с его помощью организует благотворительный концерт... 

 Особенно настойчиво миллиардер убеждал меня в том, что его рабочим живется хорошо, будто он может знать положение людей труда в своей промышленно-банковской империи, которой он управляет через сотни прожженных посредников. 

 Миллиардер не скрывал своего воинствующего католицизма. За обедом он с гордостью поведал, что, когда пошли слухи о возможном приезде в Мексику папы римского, именно у Карлоса Труйета предполагалась резиденция его святейшества. 

 Но с истинным наслаждением и необузданным рвением Карлос Труйет служит единственному богу - золотому тельцу. Он так фанатично, так самозабвенно верит в этого бога, что за его ослепительным ореолом реальность видится ему искаженной: торжествует только «частная инициатива», а все остальное лишь приложение к ней. 

 Сколько бы ни подавал себя Карлос Труйет простецки общительным («Любовь к людям у меня в крови!»), какие бы легенды, плохие и хорошие, ни сочиняли журналисты о его сногсшибательной карьере, сколько бы ни убеждал он других, а возможно и самого себя, в «общеполезности крупной частной инициативы»,- все это объективно не имеет существенного значения. Он - представитель олигархического клана Мексики. 

 К 1986 году население Мексики достигло 77 миллионов человек, а тех, кто прилагает свою рабочую силу,- более 21 миллиона. Из этих последних ничтожно малую часть - каких-то 0,06% - составляет крупная буржуазия, именуемая олигархией Мексики. Все эти промышленники, торговцы, банкиры, помещики и высшие государственные чиновники, бывшие и настоящие, которые накопили - особенно за последнее тридцатилетие - огромные капиталы, и составляют этот клан мексиканской буржуазии. 

 На командных высотах стоят всесильные капитаны «частного предпринимательства» - около ста мультимиллионеров, представители монополистического капитала, которые связаны между собой, занимают директорские посты в компаниях друг у друга и часто объединены родственными узами. 

 Их олигархические «империи» сложились вокруг шести крупнейших банковских групп, которые ныне национализированы. 

 Аугустин Лагоррета, Эспиноса Иглесиас, Ларон Саэнс, Гастон Аскаррага, Гарса Сада и другие мексиканские магнаты, в большинстве случаев допускающие в пай своих сильных иностранных партнеров, образуют, по словам известного мексиканского экономиста Луиса Сесеньи, «государство в государстве». «Баснословные богатства, которые они имеют в собственности или контролируют,- пишет он,- позволяют им играть решающую экономическую роль в частно-капиталистическом секторе, а также в определении генеральной линии экономической политики правительства». 

 Эта олигархия зрела и крепла рядом с государственным сектором в экономике и достигла такой финансовой мощи, завладела такими огромными ресурсами, что стала решающим образом влиять на все экономическое развитие страны. 

 Верхи мексиканской буржуазии получили немалые выгоды от государства. Правительство брало в свои руки те отрасли экономики, куда частные предприниматели не решались вторгаться, боясь риска или считая невыгодным для себя,- нефтяная промышленность, электроэнергетика, черная металлургия, .строительство дорог, транспорт. В правительственных кругах Мексики одержала верх идея, что государство должно всемерно поощрять частнокапиталистическую инициативу. И делать это во всех направлениях - не обременять ее большими подоходными налогами, не ставить преград на пути ее «сотрудничества» с иностранными компаниями. 

 Предприятия и учреждения государственного сектора преднамеренно устанавливали низкие цены на сырье и услуги, которые использовала для своего обогащения крупная мексиканская буржуазия, обладающая большей экономической мощью; местная олигархия наливалась соками в значительной степени за счет казны, за счет налогоплательщиков. 

 Крупные капиталисты страны объединены в организации общенационального масштаба - конфедерацию промышленных палат, конфедерацию национальных торговых палат и некоторые другие. Через их руководство они оказывают влияние на экономический курс правительства и политическую жизнь. 

 Внешне свое поведение представители олигархии строят на лояльном отношении к правительству. Но время от времени у них вдруг прорывается наружу вражда к государственно-капиталистическим мероприятиям, несовместимым с их «свободным предпринимательством». 

 В свое время много шума наделало заявление одного из столпов финансового мира Мексики Эспиносы Иглесиаса, который публично взял под защиту американский капитал и довольно резко прошелся по политике национализации, проводимой правительством. Откровенность этого миллиардера привела в смущение даже его коллег буржуа, не спешивших выставлять напоказ свое сокровенное желание поживиться за счет государственного сектора, а при возможности и наложить руку на предприятия, созданные на средства государства. 

 О личной позиции Эспиносы Иглесиаса можно было бы и не упоминать, если бы она не отражала настроений, господствующих в олигархических кругах. Откуда у этого банкира любовь к американскому капиталу? Ларчик здесь открывается очень просто. Иглесиас был тогда директором «Банко де комерсио» («Банкомер»), того самого банка, где имел в то время контрольный пакет акций крупный американский делец Уильям Дженкинс. Это был настоящий финансовый клан, который контролировал 76 промышленных, торговых и банковских компаний. А сам Иглесиас лично участвовал более чем в тридцати предприятиях. 

 Если поднять из архива регистрационные книги «Банкомера», то нетрудно заметить, что финансовые связи ведут к североамериканским компаниям, в том числе к таким монополистическим гигантам, как «Андерсон и Клейтон» и «Дженерал электрик». Можно ли после этого удивляться, что Эспиноса Иглесиас обрушился с критикой на правительство с позиций защитника американского капитала. 

 Надо, однако, отметить, что, принимая «сотрудничество» иностранного капитала, крупная буржуазия Мексики не намерена позволять своим партнерам с севера подрывать их капиталистические позиции в стране. Она уже настолько созрела, что разрешает вести себя с представителями американского капитала, как говорится, на равных. Дельцов США, имеющих больший опыт ведения промышленно-финансовых дел и высококвалифицированных специалистов со знанием технологии, благосклонно принимают в семейство мексиканской олигархии, но ноги класть на стол не позволяют. Поэтому правительственный принцип «мексиканизации» - 51% акций отечественным предпринимателям - в целом находит поддержку в кругах крупной буржуазии Мексики. 

 Трения между государством и «частным предпринимательством», претендующим на расширение своего влияния, ошибочно возводятся некоторыми мексиканскими экономистами чуть ли не в ранг противоречий. Видимо, на их взгляды еще влияют 30-е годы - времена президента Ласаро Карденаса, когда подлинно национальная буржуазия определяла курс правительственной политики, вершиной которой были национализация собственности иностранных нефтяных магнатов и наивысший взлет аграрной реформы. Тогда Карденас говорил: «Только государство выражает общие интересы, и поэтому только оно имеет широкий кругозор. Вмешательство государства должно становиться с каждым разом все чаще, все шире и глубже». 

 А уже его преемник президент Авила Камачо в 1940 году изменил точку зрения: «Мы возлагаем наши надежды в экономическом развитии на животворную энергию частной инициативы». И этот тезис, пожалуй, не изменился до нынешнего времени. 

 До национализации банков финансовая элита Мексики ежегодно устраивала свой слет. На ассамблею, созывавшуюся Ассоциацией банкиров, собирались самые богатые люди страны. Сам министр финансов докладывал им о деятельности и намерениях правительства в экономической области. С трибуны звучали речи о необходимости «развития в рамках социальной справедливости».

 А потом «кадиллаки» и «форды» увозили миллионеров в загородные резиденции, утопающие в зелени и цветах, или рестораны, где один ужин порою стоит месячного дохода нескольких индейских деревень. Их встречали жены, блистающие драгоценностями. Одно кольцо на руке миллиардерши стоит иногда столько же, сколько зарабатывает рабочий за несколько лет. В кругу семьи и друзей они забывали о недавно сказанных неискренних словах по поводу «социальной справедливости», а если и затрагивали вопросы, поднимавшиеся на ассамблее, то только для того, чтобы подумать, каким путем повысить свои прибыли. 

 Национализация банков подрезала крылья «ястребам» мексиканской олигархии. Но было бы неправильно полагать, что государство отвернулось от крупного бизнеса. Банкиры еще не пришли в себя от удара со стороны правительства, а власти уже приготовили им успокоительную пилюлю. По изданному декрету национализированные банки превращены в 29 кредитных учреждений, и около трети акций в них смогут приобретать представители «частной инициативы». И финансовые тузы Мексики снова оживились.

---------------------------
* Вскоре я узнал, что преемник Труйета погиб в авиакатастрофе, возвращаясь с курорта Акапулько на собственном самолете. А недолго спустя умер и отец. «Империя» Труйета перешла к его наследникам. (Прим. автора)



Категория: Мексика | (25.01.2016)
Просмотров: 815 | Теги: Мексика | Рейтинг: 0.0/0

Похожие материалы:

Поиск по сайту
Форма входа

Copyright MyCorp © 2024