Революционные мотивы звучат в Мексике повсюду. К идеалам революции призывают правительственные деятели. Ею клянутся и представители реакционной оппозиции, которые ненавидят революционные перемены, но прибегают к демагогии, чтобы привлечь на свою сторону избирателей. О героях революции слагают оды поэты, а в народе поют простые песни - корридос.
Тот, кто не знаком с революционным движением 10-х годов, бушевавшим в стране, право же, не сможет разобраться в нем, если будет судить по сотням книг и тысячам высказываний, появляющимся в Мексике все эти годы. Спустя семь десятилетий по отношению к деятелям того периода установился в буржуазных политических кругах как бы общий знаменатель - восхвалять всех, кто находился на гребне революционной волны.
Буржуазно-помещичий деятель Франсиско Мадеро, начавший борьбу против диктатуры Диаса под знаменем умеренного либерализма, слывет героем революции, хотя никакого коренного переворота в общественных отношениях он делать не собирался - его идеалы не выходили за рамки умеренных демократических свобод в буржуазном духе. Позже у власти оказалось буржуазное правительство Венустиано Каррансы, который организовал убийство крестьянского вождя Эмилиано Сапаты и выступил против народной армии, возглавлявшейся другим героем мексиканской революции - Франсиско Вильей. Но и Каррансу тоже окружают ореолом борца за революционные идеи.
Что касается Сапаты и Вильи, то к ним в кругах мексиканских политиков относятся по-разному - классовая неприязнь представителей местной буржуазии к этим вожакам революционного крестьянства дает знать о себе. Однако официально их не отвергают, стараются хотя бы для видимости признать их заслуги перед революцией и даже записали их имена на доску великих людей Мексики, сооруженную в национальном конгрессе.
В этом отношении к различным лидерам революции, как в фокусе объектива, нашла свое выражение идея политического соглашательства, уже давно взятая на вооружение правящими кругами страны. Как только буржуазия Мексики одержала верх над вооруженным крестьянским движением и укрепилась у власти под сенью конституции 1917 года, был выдвинут принцип некоего «классового мира». Борьба крестьян против помещиков и движение пролетариата и всего народа за свои права были окончательно затемнены псевдореволюционными призывами ко «всенародному благу», к защите «общенациональных интересов».
В 1929 году президент Кальес решил, что следует закрепить этот тезис о «классовом сотрудничестве» в политической организации мексиканской буржуазии. Так возникла «Национально-революционная партия», призванная управлять страной как бы от имени революции, а на деле - только в интересах буржуазного класса. Потом она, дважды изменив название, начала именоваться Институционно-революционной партией (ИРП), хотя ни ее. программа, ни организационная структура, ни направление ее деятельности не претерпели сколько-нибудь существенного изменения.
Организационно партия выглядит крайне неоднородной и рыхлой: в нее входят не только отдельные члены, но и целые организации, поддерживающие правительство, включая крупнейшие профсоюзы.
Что касается программных установок ИРП, то они выглядят привлекательно, особенно те из них, которые, согласуясь с конституцией, предусматривают защиту природных богатств, право проведения национализации иностранного капитала в интересах народа, существование государственного сектора и другие.
Именно эти положения, ряд из которых уже претворен в жизнь, встречают одобрение в народе и позволяют лидерам ИРП прочно держаться у власти.
На поверхности политической жизни Мексики все вроде бы относительно спокойно и упорядочено. Группа деятелей ИРП прочно удерживает свой контроль в политике. Каждые шесть лет партия выдвигает кандидата в президенты республики, и он без труда, при поддержке большинства избирателей, занимает поет главы государства и правительства. Президент - сам формирует свой кабинет, назначает всех высших правительственных чиновников. В национальном конгрессе тоже полностью доминирует ИРП: депутаты от оппозиции крайне малочисленны.
Во главе самых влиятельных профсоюзных и крестьянских организаций стоят деятели, безоговорочно поддерживающие мексиканские власти. Сильные рычаги правительственного контроля управляют местной прессой, влияют на развитие многих видов искусства.
По конституции, конгресс облечен законодательными функциями. На деле принятие законопроектов, внесенных исполнительной властью, не сопряжено даже с малейшими трудностями: сенаторы и депутаты от ИРП устраивают всем им без исключения «зеленую улицу». Не имеется фактов, чтобы хоть одна инициатива правительства была задержана в конгрессе.
Все дела управления государства вершит президент и его окружение - министры, высшие чиновники, генералы, губернаторы штатов, партийные и профсоюзные лидеры. Этот президентский штаб - а не ИРП и ее представители в конгрессе - как раз и определяет экономические и политические судьбы страны.
Особенно поднимают авторитет президента. С точки зрения официальной пропаганды президент как бы олицетворяет нацию. Существует негласный закон для прессы: президента - не критиковать, поскольку он «никогда не должен ошибаться».
Со времени мексиканской буржуазно-демократической революции утекло много воды. В буржуазно-помещичьих верхах страны произошли сложные и противоречивые процессы. Ослабло влияние старорежимных латифундистов: проведение аграрной реформы подрезало экономические корни, которые их питали. Больший простор для предпринимательской инициативы получили промышленники. Окрепли на сотрудничестве с американским капиталом и на торгово-банковских операциях влиятельные группы финансовой буржуазии. После национализации нефтяной промышленности и других правительственных мер, направленных на ограничение иностранных монополий, возник и расширился государственный сектор в национальной экономике. Буржуазия Мексики сильно укрепила свои позиции. И она решительно защищает их на социально-политическом поприще.
Любые антиправительственные выступления - будь то рабочее движение за независимость профсоюзов, студенческие демонстрации в защиту университетской автономии или борьба крестьян за землю вне «законных пределов» - пресекаются властями, которые не останавливаются перед применением сил армии и полиции.
В 1968 году произошли драматические события, которые потрясли тогда всех мексиканцев: на столичной площади Тлателолко, где проходила многотысячная народная манифестация, было организовано настоящее кровавое побоище, организовано «силами порядка». Долго в ночи машины «скорой помощи» увозили убитых и раненых, павших под свинцом правительственных войск.
Эта трагическая развязка, которой предшествовал накал стачечных боев и захват земель беднейшим крестьянством, показала, что в недрах общества созрело серьезное сопротивление правительственным верхам, претендовавшим на единоличный контроль над всей общественно-политической жизнью.
Во влиятельных кругах правящего государственно-партийного блока начали подумывать над тем, что пора открывать клапан, чтобы ослабить взрывоопасное давление в социальном котле. Становилось очевидно, что на фасаде режима, отягощенного давним бюрократизмом и невиданной коррупцией, появились трещины и их требовалось безотлагательно заделать, чтобы не пошатнулось все здание, которое из десятилетия в десятилетие сооружала мексиканская буржуазия.
Так появилась на свет политическая реформа, проведенная правительством президента Лопеса Партильо. Наиболее важная часть ее состояла в том, что партиям, ранее не допускавшимся к участию в выборах, облегчили условия для официальной регистрации, и они получили возможность расширить свое представительство в национальном конгрессе. И хотя такой скромный шаг не подрывал монополию правящей ИРП - об этом позаботились заранее,- он, несомненно, расширял поле деятельности демократических сил и прежде всего позволял легализироваться Мексиканской коммунистической партии (МКП).
Созданная под непосредственным влиянием Великой Октябрьской социалистической революции, МКП с первых шагов высоко подняла знамя марксизма-ленинизма и много сделала для того, чтобы отстоять классовый подход к оценке мексиканской действительности, защитить интересы рабочего класса и крестьянства страны.
После проведения политической реформы перед левыми партиями и организациями во весь рост встал вопрос о достижении единства, к которому призывали коммунисты. В 1981 году была создана Объединенная социалистическая партия Мексики. Она образовалась в результате слияния МКП и четырех других партий, стоящих на марксистско-ленинских позициях.
Ее программа провозглашала своими главными целями демократию и социализм, обобщала опыт коммунистов и социалистов Мексики, а также международного коммунистического и рабочего движения. На своем 2 съезде в августе 1983 года ОСПМ поставила три основные задачи: создание сильной рабочей, революционной, социалистической партии масс, развитие массового независимого демократического движения, достижение единства всех левых сил страны.
Когда вступаешь в дискуссию с кем-нибудь из мексиканских буржуазных политиков, они обычно любят говорить: «У нас демократия, но управляемая». Это утверждение можно толковать по-разному. Одно только неоспоримо, что буржуазные круги страны «управляют» демократией в том направлении, которое им выгоднее.
Народу говорят, что «революция продолжается». Что подразумевать под этим определением - понять трудно. Если говорить об эпохе президентства Ласаро Карденаса (1934 - 1940 годы), когда была экспроприирована собственность иностранных нефтяных королей, совершила большой шаг вперед аграрная реформа и проведены другие важные преобразования в экономике и политике, то влияние идей мексиканской революции здесь не подлежит сомнению. А вот период послевоенного правления президента Мигеля Алемана, открывшего двери страны долларовому вторжению и принявшего реакционное законодательство, с понятием «революция» совершенно не вяжется.
Мексика сделала значительные шаги в индустриальном развитии, и в этой области большую роль сыграли буржуазно-демократические перемены, порожденные революцией. Однако наряду с этим окреп клан финансово-торговых тузов, имеющих гигантские.капиталы и заодно с магнатами доллара препятствующих достижению экономической независимости. Разве они, занимающие влиятельное положение в правящих верхах общества, могут «продолжать революцию»?
Не секрет - и об этом пишет прогрессивная печать Мексики,- что на государственной казне баснословно нажились обюрократившиеся политики и генералы, когда-то примыкавшие к революционному движению; разбогатевшие за счет народа, они особенно рьяно любят восклицать, что «революция продолжается». Поверит ли в их искренность крестьянин-батрак, работающий за гроши в обширном поместье какого-нибудь «нового» помещика?
Жизнь Мексики полна социальных, классовых противоречий, которые не укладываются ни в обтекаемую политическую формулу об «управляемой демократии», ни в чисто буржуазный призыв к «перманентной революции». Эти контрасты в обществе видны не только по выкладкам экономистов и статьям политических обозревателей - их обильно поставляет повседневная действительность Мексики.
